Учитель драмы

Когда родители Симы отказались от нее, ее представление о правильности сильно изменилось. Если гомофобия была «моральна», то она спокойно могла позволить себе встать на грешный путь. Она нелегально жила в моей квартире. Она создавала интерфейс и навигацию для сайтов моих несуществующих частных школ. Она не допустила и мысли о том, чтобы позвонить в полицию, когда я сказала ей, что утопила свой объект.

— Я неправильно поняла ее слова… Той ночью, когда она умерла.

Сима и Гвен мрачно на меня смотрели.

— Она сказала, что ее муж звонил юристам. Я сразу же подумала, что она хочет засудить меня за обман с пристройкой. Вы думаете, она могла иметь в виду адвоката по разводам?

— Может быть, — сказала Сима.

Гвен слегка толкнула ее плечом.

— Скорее всего — я бы так сказала. Ты разве не помнишь то сообщение, в котором он писал, как ей теперь придется жить с теми решениями, которые она принимала? — Она наклонилась, чтобы лучше видеть экран. — Это было жестко. Он сказал, что не оставит ей даже горшка, чтобы поссать. И мне показалось, что он был готов насмерть стоять за то, чтобы отобрать у нее дочь…

— Развод пробуждает в людях самое худшее, — сказала я. — Почему вы ничего мне не сказали тогда?

— Мы думали, ты знаешь, — сказала Гвен. — Ты же своими объектами крутишь, как хочешь.

— Если дело Мел переквалифицируют в убийство и откроют снова, — сказала я, — он не захочет чувствовать себя виноватым в доведении до самоубийства. Вот зачем ему нужна ее почта.

— Почему бы им просто не оформить ордер на обыск и не забрать жесткий диск ее любовника? — сказала Сима. — Таким образом они все равно все выяснят.

— О боже мой, — сказала я. — Они не знают, кто он. Вот что имела в виду Мелани, когда говорила, что не называла имен. Но зачем ей было хранить этот секрет?

Обе женщины озадаченно покачали головами.

— Представляю, как это было унизительно. — сказала Гвен. — Она сказала своему любовнику, что ее брак окончательно и бесповоротно разрушен, а он ответил ей на это: «Было весело. Но я никогда не уйду от жены».

— В «Бахраме» сказали, они считают, что она общалась со своим убийцей по одноразовому телефону. Вы не думаете, что они могут подозревать в убийстве того любовника?

— Может быть.

— Они могут думать, что Рэнди был ее любовником, — внезапно сказала Сима.

— Нет, — сказала Гвен. — Они думают, что Рэнди трахал Мелани?

На лице Симы появился тот терпеливый взгляд, с которым она обучала меня программированию.

— Могут, если идут от преступления к его причине. В конце концов, вы с Мелани умерли в одно и то же время. По крайней мере, если верить свидетельствам о смерти…

— Которые, как они теперь знают, поддельные.

— К тому же они давно подозревали Рэнди в мошенничестве со страховкой. Он соврал по поводу того, что забрал твой прах.

— А вот это действительно могло вызвать подозрения.

Теперь они говорили исключительно друг с другом, и это даже могло бы выглядеть романтично — два друга, укрывшиеся от остального мира, — если бы не мрачная тема их беседы.

— Может быть, они считают, что Рэнди убил тебя, чтобы быть с Мелани, — сказала Сима, вспомнив про меня. — И когда она об этом узнала, то передумала оставаться с ним. К тому же, если она спала с мужем своей лучшей подруги, ей, должно быть, было слишком стыдно называть его имя.

Я потянулась за пузырьком с аспирином, который Фрэнсис оставил на моей прикроватной тумбочке. Моя голова раскалывалась уже по-настоящему. Я не только убила Мелани, я еще и сломала жизнь Рэнди. Он был придурком и изменщиком, да. Он не умел обращаться с деньгами. Но это вовсе не значило, что он заслуживает пожизненного тюремного заключения за убийство.

Я внимательно посмотрела на Симу.

— Как думаешь, ты сможешь восстановить файлы Мелани?

Гвен недоуменно сощурилась на меня.

— Сима вычистила весь диск.

— Это правда. — сказала Сима. — Но это не то же самое, что нажать кнопочку «Стереть». Если бы я удалила все, полиция бы заметила. Так что вместо этого я спрятала ее старые файлы внутри новых. Я не знаю, смогу ли я восстановить все файлы. Но некоторые — возможно.

— Достаточно для того, чтобы было не видно, что над ним кто-то колдовал?

Гвен все еще не могла успокоиться.

— Я не могу в это поверить. Грейси, ты попросила ее стереть все подчистую, чтобы с диска есть можно было, чтоб даже лучший аналитик ничего не нашел. Она использовала стеганографию.

— Да, но ведь зашифрованные файлы просто прячут в обычные? — Насколько я понимала, это было похоже на экономический коллапс: рисковые ипотечные кредиты шли в комплекте с ссудами самой высшей категории.

Сима протерла очки полой своей фланелевой рубашки.

— Главное, что у меня осталось приложение для шифровки файлов, пароли и почти все файлы-носители, куда я спрятала данные — те секретные файлы твоей подруги. Я ничего не обещаю. Но это не должно быть так уж сложно.

— А ее письма?

— Тоже должны были остаться.

— Ты можешь поменять имейлы с ее аккаунта? Поменять даты сообщений?

— Да. Что ты задумала?

— Есть одна идея. Нужно уточнить детали. Если нам все удастся, мы поможем и Рэнди, и Вику.