Учитель драмы

— А тебя-то это спасет? — спросила Сима обеспокоенно.

— Да, — сказала я. — Думаю, может.

Вечером того дня, свободного от гаджетов, Фрэнсис предложил всем вместе сыграть в настольную игру, и из огромного количества вариантов дети выбрали чертову «Операцию»[118]. Я не могла смотреть на миниатюрное ведерко во время хода «Вода по колено», не думая о Мелани. А каждый раз, когда пинцет ударялся о серебристые края в «Полом Сэме», громкий резкий сигнал красной лампочки заставлял меня думать о скачущей игле полиграфа, подключенного к Рэнди.

Когда ваша жена начала подозревать о том, что у вас роман? — спросит детектив из «Бахрама», подразумевая Мелани.

Я без труда могла представить, как Рэнди ударяется в тупое отрицание:

Я… Я не изменял Грейс.

Бз-з-з-з.

Вы с Грейс не очень-то хорошо ладили в последнее время, не так ли? Проблемы с деньгами. Скучная сексуальная жизнь. Послушайте, никто не винит вас за то, что вы искали утешения на стороне. Но нам нужно поговорить о том, как вы устранили Грейс и детей, когда решили, что эти отношения с любовницей должны приобрести долгосрочный характер. Мы должны поговорить о телах и о страховой выплате.

Бз-з-з-з-з-з-з-з.

Рэнди так сильно пил, когда мы уехали, что он мог не помнить, где находился в тот день, поэтому алиби было под вопросом.

— Ага! У меня тут ребрышки! — сказал Фрэнсис. Потом он внимательнее посмотрел на свою добычу: — Подождите-ка. Это не ребрышки. Это… Это картофельные чипсы! Кто тут ел последний раз, когда мы играли в эту игру? Ты, Джио?

— Нет!

Кэт смеялась как сумасшедшая.

— Да, ты!

— На воре шапка горит! — сказал Фрэнсис, делая вид, что пытается дотянуться до них щипцами. — Вы оба отправляетесь в суд за халатность!

— Извини, что? — сказала я.

Дети валялись на полу, корчась от смеха.

— Мы просто шутили насчет халатности, — сказал Фрэнсис.

«Как идет процесс в суде?»

«Мы выиграли».

У нее был такой подавленный вид.

— А, да, — сказала я. — Это забавно. Извините, я на минутку.

— Ты случайно не почту проверять идешь? — сказала Кэт с озорной улыбкой.

— Просто хочу быстренько сходить в туалет, если тебе обязательно это знать. До всего есть дело!

Через минуту я уже сидела в туалете за запертой дверью, склонившись над смартфоном с тем же вороватым видом, с которым Рэнди нюхал кокаин с ободка унитаза.

Поиск в интернете по запросу «Юрист в сфере образования + Долина Гудзона, Нью-Йорк» дал только два имени, и при этом одно из них было женским, Элизабет Эдвард. Я кликнула на второе. Это был мужчина по имени Эллиот Лебб, работающий на фирму «Басх, Лефкофиц и Лебб».

Я быстро просмотрела их сайт:

«Наши юристы имеют практику работы во всех штатах, а также в рамках федеральной судебной системы… Они имеют обширный опыт взаимодействия со всеми аспектами школьного и муниципального управления…»

По профилю Эллиота Лебба на сайте я сразу поняла, что он из тех людей, которых я всегда обходила стороной, выбирая себе цель. Объемные волосы. Маленькие, колючие глаза. «Я могла ее предостеречь…» — подумала я. Если бы только Мелани доверилась мне… Я могла бы предупредить ее, что такие люди, как Эллиот, всегда мечтают о счастливом конце, но при этом готовы на любые подлости и каверзы. Они везде ищут для себя выгоду и никогда не рискуют.

Я снова вернулась в поиск и спросила Гугл, может ли по закону адвокат спать со своим клиентом. Эллиота могли отстранить от юридической практики на три года за связь с Мелани. Неудивительно, что он дал ей одноразовый телефон — тот самый, который она вернула ему, когда он сказал, что никогда не уйдет от жены.

— Марианна, — позвал Фрэнсис.

Когда я открыла дверь ванной, перед ней стояли Фрэнсис и Кэт.

— Прости, что побеспокоили тебя.

— Это экстренная ситуация, — сказала моя дочь, добавив что-то про толпу людей снаружи.

В дверях меня встретил мужчина в засаленном балахоне и молодая пара, которую, как мне показалось, я раньше никогда не видела. Женщина держала на руках маленького ребенка в ползунках, и выражение ее лица было как у актрисы из фильма-катастрофы. Можно было подумать, что за ее спиной сейчас поднимется торнадо.

— Это наши соседи снизу, — сказал Фрэнсис. — И водопроводчик. Одна из наших труб лопнула, и у них залило гостиную.

— Какой ужас, — сказала я слишком по-британски. — О нет. Просто кошмар.

Фрэнсис продолжил разъяснять мне ситуацию, как будто между мной и пострадавшими был языковой барьер.

— Нам нужно освободить квартиру, пока они будут искать причину засора.