Учитель драмы

— Не знаю. Наверное, нужно оставить на несколько часов.

Оз нагнулся и схватил меня за бедра.

— Я знаю, как мы можем провести время.

Я позволила ему прижать себя к грязной раковине, сжать горло подаренными ожерельями и властно, в его стиле, овладеть мной. За девятнадцать лет жизни никто и никогда не старался так надо мной доминировать.

Оз был абсолютно предан мне с самого начала. Ему нужен был соучастник в преступлениях, наркотиках, философии, путешествиях и, конечно же, сексе. Он хотел, чтобы от предвкушения я сходила с ума, чтобы, лежа на животе, дрожала и хватала ртом воздух.

Через три часа я наконец смогла принять душ. Мы с Озом выглядели как пресыщенные сексом бродяжки, целиком вымазанные темной краской. Его имя на моей груди превратилось в татуировку. Комната наполнилась послевкусием гашиша, краски и удовлетворения.

Даже после мытья от меня исходил землистый запах хны. Сонная и изможденная, я на ватных ногах подошла к зеркалу. Волосы были слишком темными — смертная беспросветная чернота. С трудом узнавая себя, я почувствовала истинное перерождение.

Почти четыре месяца, включая добрую часть лета 1999 года, мы с Озом проворачивали разные схемы в Варанаси. Иногда мы воровали багаж — как с парой из Голландии. Но преимущество отдавали нижнему белью, кроссовкам и западным средствам гигиены. Риск в таких случаях был сильно выше получаемого вознаграждения — гораздо разумнее было бы просто красть деньги.

— А почему мы не подсматриваем PIN-коды? — спросила я. — Ты же хотел это со мной провернуть.

— Ну, теперь это гораздо сложнее.

— Почему?

Оз нахмурился.

— Потому что мы пара.

Научившись думать как Оз, я поняла без слов: схема подразумевала секс. Узнаешь PIN-код жертвы, идешь в отель, где трахаешь в таких невозможных акробатических позах, что у нее наступает временное помутнение рассудка, берешь бумажник и валишь.

— Есть еще один способ, — сказал он.

— Какой? Тройничок? Вот это да!

— Я не это имел в виду. Скорее я думал о сценарии с походом к доктору.

И вот одним серым утром я пошла к коррумпированному врачу, который время от времени снабжал Оза экстази и метамфетамином. Мы час прождали в приемной, задыхаясь от запахов тел и влажной одежды. И все это время я теребила свои (но все еще чуждые) волосы и мысленно прокручивала заученные реплики, чувствуя нарастающий страх. Когда меня вызвали, я была в шаге от нервного срыва. Даже усилия не нужно было прикладывать, чтобы убедить доктора в своем тревожном расстройстве.

— Да, — сказал он, — я вижу, в каком вы состоянии.

Он отправил нас домой, вручив рецепт на лоразепам.

Оттуда мы направились к одному индийскому аптекарю — тоже сомнительному персонажу. Тот выдал мне неожиданно много маленьких желтых таблеток и постарался изобразить с помощью пантомимы побочные эффекты. А я, не выходя из образа, нервно дергалась, кивала и изображала понимание.

* * *

Вечером того же дня мы с Озом пошли в бар при молодежном хостеле, популярном у туристов из-за европейских туалетных комнат.

Будущих студентов тут было пруд пруди. Они изучали свои путеводители, почесывая свежие татуировки с лотосами, и повторяли единственное выученное слово (bīyara, пиво).

Мы тоже заказали себе два пива. Я медленно его попивала, делая вид, что смотрю на мужчину, жующего бетель и играющего на барабанах, пока Оз крошил лоразепам чайной ложкой.

Под звуки музыки Оз прошептал:

— Найди тут самых пьяных.

Я окинула взглядом толпу. Здесь было два обкуренных на вид канадца. Была большая группа израильтян — видимо, только вернувшихся из армии. И были две американки с рюкзаками, молодые девчонки, которые еще не сменили походные костюмы на яркие платья для вечеринки.

В конце концов я остановилась на австралийцах в паре столиков от нас. У одного на лоб свисали белокурые пряди, у другого к джинсам был пришит лоскут сари. Оба выглядели так, будто пьют с девяти утра, и их прыжок голышом в фонтан на главной площади — это только вопрос времени.

— Наверное, эти. Вон там.

Оз кивнул.

— Хороший вариант.

— А вдруг у них будет передозировка?

— Вряд ли, — сказал он. — На самом деле у нас обратная миссия. Нужно влить в них это за один присест. — И, подозвав официанта, он заказал четыре стакана виски «Амрут» (мы его называли «Ам-рвот»). В два из них он добавил желтый порошок.

— Иди, поговори с ними, — проинструктировал Оз.

— Привет, — сказала я. — Прошу прощения.

— Привет. Ты нам? Как делишки? — сказал светленький. Оба они покосились на Оза, как будто им нужно было его разрешение, чтобы заговорить со мной.

— Не могли бы вы оказать мне огромную услугу и помочь нам выпить этот виски? Официант принес нам слишком много. Мы будем в стельку, если все это выпьем.

— Отпад, — протянул друг блондина с таким видом, как будто только что выиграл в лотерею.

— Да, нам сейчас не помешает, — сказал блондин. — Присоединитесь?