Учитель драмы

Я присела. Оз тоже пододвинул свой стул. Они перекинулись парой шуток про крикет: для меня они были как пустой звук, но после них эти ребята рассказали ему про свое путешествие, от начала до конца, как на духу. По секрету сообщили, что скопили пятнадцать тысяч на двоих, работая в видеомагазине.

Эффект от таблеток стал очевиден, когда парень с заплатками на джинсах сделал слишком широкий жест рукой рядом с соседской тарелкой и блюдо с пельмешками полетело на пол.

Оз предложил покурить гашиш у них в номере — с самого начала было понятно, что устроились они лучше нас. Мы прошли по плиточному полу мимо ресепшена, автомата с батончиками мюсли, доски объявлений и остановились у опасной винтовой лестницы. В итоге сыграли шерпов[93] и затащили их наверх по очереди — я шла впереди и тянула за запястья, а Оз подталкивал снизу.

Когда мы поднимали парня с сари, две американки, спускавшиеся по лестнице, тревожно воскликнули:

— О боже! С ним все в порядке?

Мое лицо онемело, но Оз выглядел совершенно беззаботно.

— О, он самый счастливый на свете сукин сын.

Девочки неуверенно рассмеялись и обменялись многозначительными взглядами.

Как только мы оказались наверху, блондин вынул из кармана ключ от комнаты и сразу же уронил его на пол. Оз узнал номер по цифре на ключах и зашвырнул ребят в комнату. На полу лежало два матраса. Уже через несколько секунд парень с сари распластался на одном из них, а светленький упал в круглое кресло из ротанга.

Оз развернул сигарету и высыпал содержимое в пустой стакан. Раскрошил табак кончиками пальцев и смешал его с гашишем, а потом аккуратно засыпал в свой массивный чиллум[94]. Обернув дно влажной тряпкой, он передал трубку блондину.

— Иди сюда, подожги, — велел он мне, придерживаясь правила «кто забивает, тот не поджигает».

Взяв зажигалку у Оза, я поднесла ее к трубке. Блондин сделал несколько затяжек, он складывал губы, как хомячок, тянущийся к поилке. Его преображение поражало: из-за лоразепама обгоревшее на солнце лицо стало зеленовато-бледным.

— Бом Шанкар[95], — сумел он произнести, пока комнату заполнял мыльный аромат гашиша.

Свой шарф я сунула в щель между дверью и полом, чтобы запах не выманил остальных бэкпекеров из их нор.

— Брось это, — холодно сказал Оз. — Это не проблема.

Настала очередь парня с сари. После того как ему все-таки удалось найти свой рот, он закашлялся при затяжке, отчего трубка стала дымовой шашкой, а по всему матрасу рассыпались гашиш и горячий пепел.

Оз терпеливо стряхнул искры, снова забил трубку и вставил ее в рот обмякшего туриста. Этот жест был до странности материнским или врачебным, будто он возвращал несчастного к жизни.

Мы сидели молча, казалось, целую вечность, не смотря на часы и ожидая, когда жертвы окончательно погрузятся в сон. Наконец, под рассказы Оза о Брахме, оба парня закрыли глаза. Было похоже на медитацию, но через пять минут стало ясно, что они просто вырубились.

Я плотно задернула шторы, а Оз поразительно тихо убрал бутылки с чемодана и открыл его.

— Проверь их карманы, — скомандовал он шепотом.

Нервно ощупывая штаны парня с сари, я заметила, что он выглядел слишком серым. Помню те мрачные мысли: «Если он мертв, то и его обложат хворостом и подожгут». Ладонью я почувствовала, как тихонько поднимается и опускается его грудь, поэтому успокоилась. Другой рукой нащупала плотный прямоугольный предмет в его кармане.

Я пыталась вытащить кошелек настолько медленно и ловко, насколько это было возможно, но упругая ткань натягивалась каждый раз, когда я брала неправильный угол.

— Э-э-эй, — замычал он, меняя положение.

«Я не могу!» — одними губами сказала я Озу.

Взглядом он дал понять, что я просто недостаточно стараюсь. По всему полу было разбросано содержимое их рюкзаков: путеводители с туристическими маршрутами, фотоаппараты, плееры.

В коридоре послышались шаги.

— Он все время это делает! — раздался плаксивый голос за дверью.

Я метнула взгляд в Оза, который пытался поднять блондина с кресла. Когда наконец это удалось, он согнулся под тяжестью, шаря по карманам.

— Сними одежду, — прошептал он.

— Ты совсем с ума сошел?

— Просто снимай, — сказал Оз. — Все будет хорошо. Я обещаю.

За занавешенной дверью появились силуэты. И снова детский голосок американки:

— Ты не видела его! Он был пьяный в говно!

Меня сковал страх. Я кинула кошелек на пол, сорвала с себя футболку и стянула штаны с такой скоростью, будто там был паук.

В дверь постучали. Сначала вежливо, потом раздражающе настойчиво.

— Снимай остальное и открывай, — прошептал Оз, начиная волноваться.

Сняла трусы. Дрожащей рукой нашла застежку лифчика.

Отперев задвижку, я приоткрыла дверь и увидела две пары густо накрашенных глаз.

— Здравствуйте? — сказала я, мастеря фиговый листочек из своего шарфа.

— О-о-о-й. Извините, — сказала девочка с хвостиком, а ее подруга побежала по коридору в приступе визгливого смеха.

Глава девятнадцать