Учитель музыки

    - Ты оставила у меня свои трусы, - вспомнил он.

    - А, фиг с ними, - отмахнулась она и снова повисла у него на шее, впилась поцелуем в губы.

    - Нет, но вонь невозможная, - поморщилась, оторвавшись. - Я не смогу так.

    - В спальне не воняет, - смешался он. - Закроем дверь и...

    - Но откуда такая вонь? - не унималась она.

    Что-то уж слишком настойчиво они все акцентируют внимание на этом запахе. Не такой уж он и явный - если специально не принюхиваться, так и вряд ли учуешь. Наверное, по плану, кому-нибудь из них пора уже «совершенно случайно» обнаружить в шкафу Эриксона-Скуле труп.

    - Да забудь ты про этот запах, - улыбнулся он и прижался губами к её уху. - Я хочу тебя.

    - Но я задохнусь, - прошептала она, а шея её моментально покрылась гусиной кожей от прикосновения Эриксона. - Нет, правда, я не смогу в такой вони. Пойдём тогда ко мне.

    - К тебе? Куда?

    - Ко мне, куда же ещё, - улыбнулась она. - Ты правда какой-то не такой последнее время.

    - К тебе, да, хорошо, пойдём, - кивнул он. - А это далеко?

    Она перестала улыбаться, с опаской заглянула ему в глаза.

    - Перестань разыгрывать, - сказала вроде и со смехом, но в глазах её читался скорее испуг.

    - Я просто... - замялся Эриксон. - Последнее время я... у меня с мозгами что-то... иногда не могу вспомнить даже собственного имени.

    Она с тревогой покачала головой:

    - Я давно говорила, что тебе нужно показаться психологу. Я дам тебе денег. Потом как-нибудь вернёшь.

    - Иди к чёрту, - грубовато ответил он, как должен был, наверное, ответить Якоб Скуле на подобное предложение.

    Она улыбнулась, снова поцеловала его.

    - Ладно, идём, - потянула за руку в прихожую. - Только флейту прихвати.

    - Флейту?

    - Нда-а, - загадочно прищурилась она.

    Когда он вернулся из спальни с инструментом, Линда уже ждала на площадке - видимо чтобы не дышать вонью из шкафа. Едва он появился, она нетерпеливо схватила его за руку и потянула по лестнице наверх.

    - Куда мы идём? - удивился он.

    - Ко мне, куда же ещё, - отозвалась она.

    И тут до него дошло, что Линда жила в четвёртой.

    Они прошли мимо Йохана, который при виде Эриксона насупился и ехидно усмехнулся. Хотелось дать ему затрещину, но Линда тащила его наверх.

    Открыла дверь четвёртого номера и втолкнула его в прихожую.

    Он ожидал типичного запаха женского жилья, но пахло здесь нежилым помещением, будто в квартиру не возвращались месяца три-четыре.

    Когда Линда включила свет, он увидел пустую прихожую и полупустую гостиную, которая, кажется, не очень отличалась меблировкой от квартиры Клоппеншульца. Ему даже подумалось на миг, а не снят ли весь этот дом на время, ради инсценировки, которую они устроили для него, Эриксона. Кое-как, наспех, обставили квартиры, те, на которые хватило времени и денег - поскорей отыграть свою пьесу и съехать.

    - Когда ты была здесь последний раз? - попытался улыбнуться он. - Год, два назад?

    - Я же здесь не живу, - объяснила она. - Снимаю на всякий случай, а живу у матери. Наверное, откажусь от неё. После того, как Мирабет убили, я пыталась взять в долю кого-нибудь из девчонок, но никто не захотел, а одной платить за неё дорого. В общем-то, она мне и не нужна - так, шального клиента перехватить иногда, но с этим кризисом мужики что-то совсем зажатые стали, так что шальные клиенты становятся всё шальнее и шальнее.

    Она сбросила ветровку, провела его в полупустую спальню, толкнула на одну из двух кроватей, взяла из рук флейту и положила на тумбочку подле. Принялась стягивать с него рубаху.

    - Выпьешь, чего-нибудь на посошок? Есть бурбон и мартини.

    - Бурбон.

    Она открыла тумбочку, порылась в ней.

    - Я тебя обманула, - сказала со смехом. - Нет ни того, ни другого. Кто-то всё вылакал.

    Отбросив рубаху, повалила его на кровать, уселась сверху, приподняла и без того короткую юбку, обтянувшую бёдра, указала глазами на свою грудь. Он принялся расстёгивать на ней блузку. Открылся в распахе розоватый лифчик, под которым уютно устроилась небольшая грудка. Эриксон сдёрнул бюстгальтер, ощупал эти белые, тугие полушария с пуговками сосков, взвесил в руках.

    - Десять крон, - прошептал он.

    - Чего? - улыбнулась Линда.

    - Ты содрала с Йохана десять крон вот за это, к тому же - через свитер.

    - А-а, - рассмеялась она, - вон ты о чём.

    - Ты надула мальчишку, бедняга явно переплатил.

    - Ах ты мерзавец! - она принялась суматошно молотить его кулачками. Смеясь, они несколько минут барахтались в шутливой драке, пока он не позволил Линде победить, и тогда она улеглась на него сверху и, зажав его голову в ладонях, принялась покрывать лицо медленными прочувствованными поцелуями.

    Когда он уже начал заводиться от её языка, заблудившегося у него во рту, и от упругих апельсинов её грудок, прижимавшихся к его груди, на кухне кто-то кашлянул. Эриксон вздрогнул и открыл блаженно прикрытые глаза.

    - Что такое? - Линда уставилась на него.

    - Там... на кухне кто-то...

    - Это холодильник, дурень, - фыркнула она, снова припадая к нему.