Учитель музыки

    Он подошёл ближе к шкафу, прижал нос к щели между дверцами, вдохнул. Его тут же едва не стошнило от густого смрада, скопившегося внутри. Несомненно, там разлагался труп.

    В дверь постучали.

    - Господин Скуле, - услышал он знакомый голос, - откройте, полиция. Мы знаем, что вы дома, консьержка нам сказала. Господин Скуле!

    Эриксон метнулся в спальню, упал на кровать, зарылся лицом в подушку. Спать. Спать!

    Нет, наоборот - проснуться! Да, конечно, ему всё это снится, это кошмарный сон, потому что в реальности такого не бывает.

    - Господин Скуле, если вы не откроете, мы будем вынуждены взломать дверь!

    «Просыпайся же! - он перевернулся на спину, ударил себя по щеке, по лбу (и тут же зашипел от боли, задев шишку), снова по щеке. - Проснись!»

    Нет, он прекрасно понимал, что это не сон.

    «Зачем обманывать себя? Ведь ты знаешь, что не спишь. Сейчас они взломают дверь, войдут, сразу бросятся к шкафу, откроют его... Кто там? Неважно. Убийца - вот он. Убийца - это ты. Признайся, Эриксон, ведь это ты убил, а? На самом деле, ведь это ты убил того человека. И не важно, был ли ты пьян, или Клоппеншульц загипнотизировал тебя или накачал наркотиками, но ты - убийца. А значит, нужно встать, пойти и открыть дверь. И сдаться. За явку с повинной тебе выйдет послабление».

    - Господин Скуле, мы знаем, что вы дома. Да откройте же, чёрт побери!

    «Почему они ни ломают дверь? А имеют ли они право сломать дверь? Нет! Конечно нет, иначе давно бы уже сделали это. У них нет против него никаких улик. Разумеется. Они даже не знают, он ли совершил убийство. И в повестке было указано, что его вызывают для дачи свидетельских показаний. Ты - свидетель. Возможно, ценный свидетель и подлежишь взятию под защиту законом. Да, и тогда Клоппеншульц уже не дотянется до тебя - руки коротки. Нужно пойти и открыть дверь».

    Он подскочил с кровати, бросился в прихожую.

    Уже подойдя к двери, вернулся в гостиную и остановился возле шкафа. Взялся за ручки, готовясь распахнуть створки, зажмурился, набрал воздуху в грудь, едва не сблевав.

    И отскочил.

    Нет. Нет, он не сделает этого. Надо бежать из этого дома. Если он сейчас откроет шкаф, он согласится с тем, что там спрятан труп - труп человека, которого убил он, Витлав Эриксон.

    «Ты не Витлав Эриксон, - горько усмехнулся он. - Ты - Якоб Скуле. Не пытайся обмануть сам себя. Все, все знают тебя как Якоба Скуле, учителя музыки, и только ты один... Нет! Нет, не один. Есть ещё Кёль - Мартин Кёль, совершенно посторонний человек, который назвал меня Эриксоном. Я - Витлав Эриксон. Это единственное, в чём я могу и должен быть уверен до конца, иначе - безумие и погибель».

    Он быстро вернулся в прихожую и распахнул дверь.

    За ней никого не было.

9

    - Я сказал им, что видел, как вы вылезали в окно, - известил со своего поста Йохан.

    - Что? - опешил Эриксон. - Зачем?

    - Ну а чего, пусть эти придурки побегают.

    Значит, они, эти полицейские, приходили на самом деле - ему не привиделось и не приснилось, как он уже вознадеялся было, не увидев никого за дверью.

    - Ладно, - буркнул он и захлопнул дверь.

    - Чеканутый, - донеслось до него напоследок.

    Свежий, пропитанный дождём воздух струился в комнату, и на его фоне вонь из шкафа стала, кажется, только сильней.

    - Эй, - услышал он крик на улице. - Господин Скуле, подойдите к окну, если вы живы.

    Он уже испугался, что они увидели его, но нет, похоже, они окликали наугад. «Что за мерзкая настойчивость! - негодовал он. - Ну сказали же вам, что я сбежал через окно - вот оно, видите, оно открыто, - так чего ж вам ещё надо, чего вы ходите тут и орёте?»

    Ах, да, ну конечно, он же должен был явиться сегодня в участок, по повестке, и не сделал этого. Вот они и мстят ему теперь, играя на нервах.

    Ладно, посмотрим, кто кого.

    Он опустился на пол, сел по-турецки, сложил на груди руки, с иронией поглядывая на окно.

    - Ну, давайте, орите ещё, - произнёс с саркастической усмешкой.

    - Господин Скуле! - послышалось тут же. - Эй, Якоб Скуле, выгляните в окно, вы же дома.

    - Браво! - издевательски воскликнул Эриксон и похлопал в ладоши. - Бис!

    Он просидел минут пять, но больше не услышал стражей закона. Потом под окном прогудел двигатель автомобиля. Звук растаял где-то в стороне площади, и наступила тишина. Слышно было, как стучат о карниз падающие с крыши капли да неспешно шуршит дождь.

    В дверь постучали.

    «А-а, вы снова здесь, - с усмешкой подумал Эриксон и направился в прихожую. - Ну что ж, давайте, заходите...»

    За дверью, когда он открыл, явился чепец на трясущейся голове мадам Бернике.

    - Господин Скуле, - строго произнесла она. - Соседи жалуются, что из вашей квартиры дурно пахнет, - она потянулась носом в прихожую. - Это так?

    - Я не знаю, мадам Бернике, - натянуто улыбнулся Эриксон. - Возможно, да. Я давно не убирал и не проветривал, вот воздух и застоялся.

    - Застоялся? - воскликнула домовладелица, поворачивая дрожащую голову к правому плечу и глядя на Эриксона искоса. - Да это ужасный запах! Так пахнет... так пахнет только... Вы что, убили кого-нибудь?