Учитель музыки

    Эриксон оглядел себя. Да, его костюм, в котором он проспал две ночи, имел не самый свежий вид. Кроме того, на нём были только мятые брюки и давно утратившая вид рубашка, а на улице шёл дождь. Следовало набросить хотя бы пиджак, если уж плащ он где-то потерял в ту злосчастную ночь. Чёртова прачка, сколько она будет возиться с его костюмом?

    - Я сейчас, - торопливо пробормотал он, поворачиваясь обратно. - Господин Кёль, я сейчас, буквально одну минуту, дождитесь меня.

    И устремился в квартиру. Под задумчивым и недоумевающим взглядом Кёля долго не мог подобрать ключ. Наконец ворвался в прихожую.

    Флейта. Она так и лежала на кухонном столе. Эриксон схватил инструмент, бросился в гостиную.

    Его посетители были правы: теперь, вдохнув немного свежего воздуха, он явственно ощущал омерзительный запах стоящий в квартире. Не сильный, но тошнотворный запах разложения.

    Он метнулся в спальню, положил флейту на стул схватил костюм, вернулся в гостиную, подбежал к окну и распахнул его настежь, с удовольствием вдохнув воздуха, насыщенного запахами осени и дождя.

    Эриксон подозревал - да что там, он был уверен! - откуда идёт этот тошнотворный смрад, который, кажется, нарастал с каждой секундой, несмотря на распахнутое окно, и готов был удушить. Шкаф. Конечно, запах шёл из шкафа.

    «Да уж, так воняют пресловутые скелеты в шкафу», - усмехнулся он.

    Попытка пошутить не ослабила натяжение его нервов, вызванное уверенностью в том, что рано или поздно ему придётся подойти к этому шкафу, вынуть бумажную закладку и, распахнув скрипучие створки, заглянуть внутрь. Что он там увидит? Об этом лучше не думать.

    Кёль. Надо было бежать, он и так слишком долго заставляет доброго Кёля ждать.

    И тут же, выглянув в окно, чтобы сделать ещё глоток воздуха, он увидел своего гостя, который торопливо переходил улицу, направляясь в сторону площади и на ходу раскрывая зонт.

    - Кёль! - закричал Эриксон с тоской в голосе. - Господин Кёль, подождите!

    Но тот уже отгородился от него чёрной плоскостью зонта и, кажется, прибавил шагу, почти перейдя на трусцу.

    - Проклятье! - зарычал Эриксон, выходя из себя. - Будь ты проклят, мерзавец!

    Ладно, как бы то ни было, бегство Кёля не отменяет его намерений покинуть дом. И он сделает это прямо сейчас.

    Эриксон захлопнул окно. Остановился на минуту, раздумывая, зачем он это сделал - ведь ему необходимо проветрить. Хотя, с другой стороны, зачем проветривать, если он собрался немедленно уйти и никогда больше сюда не возвращаться.

    Пока он раздумывал, взгляд его привлёк автомобиль, въехавший на пустынную Сёренсгаде со стороны площади. Этот автомобиль он запомнил с первого раза и, наверное, на всю жизнь.

    Отскочив от окна, Эриксон прижался к стене, тяжело дыша и не замечая, что стонет и поскуливает, как загнанная в угол собака, у которой нет выхода, а петля удавки уже медленно приближается к её шее.

    Краем глаза он выглянул в окно и тут же отпрянул: уже знакомый ему по прошлому разу инспектор Фергюссон стоял на тротуаре, задрав голову, и смотрел на окна. Несомненно, его взгляд был направлен на окно квартиры Якоба Скуле.

    Они обложили его, обложили! Загнали в угол и травят. Конечно, эти двое полицейских тоже состоят в банде Клоппеншульца, иначе почему они приехали именно сейчас, когда он твёрдо решил наконец-то покинуть этот дом? А если вспомнить, так ведь и прошлый раз именно они заставили его вернуться уже с лестницы, явившись в самый неподходящий момент.

    Их ни в коем случае нельзя впускать. Ни за что. Потому что первое, что они сделают, войдя в квартиру, - направятся к шкафу, чтобы «случайно» обнаружить там труп.

    Чей?

    Да какая разница, но в том, что там лежит труп, не оставалось никаких сомнений.

    Вдоль стены, огибая окно, чтобы не мелькнуть в нём, он бросился к шкафу.

    Да, безусловно, вонь шла именно отсюда.

    Первой мыслью было подвинуть шкаф, развернуть его дверцами к стене, чтобы никто из случайных посетителей не открыл их, привлечённый странным запахом.

    Но нет, это не годилось. Шкафы не ставят задней стенкой наружу, это сразу покажется подозрительным. Да и сдвинуть эту махину в одиночку... а сколько шуму он произведёт! Полицейские сразу догадаются, что он дома.

    Почему они опять приехали? Ах, да, он же так и не явился по повестке.

    Будут ли они ломать дверь, если он не откроет? Что делать тогда? Пойти упасть на кровать и притвориться спящим?

    А впрочем, чего он так разволновался? Он ни в чём не виноват. Нужно открыть дверь и спокойно им всё объяснить, да: господа, меня зовут Витлав Эриксон, я инженер компании «Норвиг Бильдверке», я понятия не имею, каким образом очутился той ночью в этом доме, но я не совершал никакого преступления, я не убивал, а эта шайка во главе с Клоппеншульцем пытается свести меня с ума и представить маньяком-убийцей, который...

    «Постой, постой... - перебил он свои мысли в следующий момент. - Что-то всё это не очень правдоподобно звучит. Они не поверят. Конечно, так не бывает. А ещё этот запах!»