Учитель музыки

    Эриксон расхохотался, чем заставил подбородок мадам Бернике ещё круче забрать в сторону, отчего её косой взгляд казался теперь коварным и хищным.

    - Да, - сказал он сквозь смех, - да, мадам Бернике, я кое-кого убил, - лицо домовладелицы вытянулось. - Сказать - кого? Якоба Скуле! - и он разразился новым приступом смеха. - Вы ведь это хотели услышать, не так ли? - нахмурился, обрывая смех. И почти закричал: - Нет, не дождётесь! Вам не удастся довести меня до этого, понятно вам?!

    Домовладелица испуганно отпрянула и даже руку подняла, словно защищаясь от удара.

    - Чёрта с два! - продолжал Эриксон. - Вам не удастся. Так и передайте вашему хозяину, этому «философу». Не удастся!

    - Сумасшедший, - пробормотала мадам Бернике, поспешно ретируясь вверх по лестнице. - Да он с ума сошёл... Пьяница... Допился до белой горячки...

    Эриксон не дослушал, громко хлопнул дверью.

    - Чёрта с два, - прошептал он, припадая к двери спиной. - Ничего у вас не выйдет.

    На кухне намешал себе несколько пакетиков растворимого кофе и долго плевался от всепроникающей сладости, забыв, что это было «три в одном».

    «Проклятье, - бормотал он, - тут и правда свихнёшься... Молодцы. Нет, какие они молодцы, как лихо они взяли меня в оборот!.. А что теперь делать с трупом?.. Интересно, я сам убил его, или тело подложили сюда, выманив меня из дому и напоив до умопомрачения?.. Твари. За что же они так со мной? Что я им всем сделал?»

    Вылив сладкое пойло в раковину, налил новую порцию кипятку и снова зачем-то вбухал в кружку три пакета. Отпив, сплюнул и снова вылил.

    Но сколько их! - думал он. Это же целая преступная сеть. Синдикат. Этот паук-философ сплёл такую паутину, из которой Эриксону не вырваться. Все эти жильцы, мальчишка, Кёль, девушка Адель и даже полиция... Он не сможет в одиночку бороться с ними. Есть только один выход - бежать. Возможно, придётся бежать из этого города, из этой страны, из этого мира - на край света.

    Растворив последний пакетик, отпил и, вдруг вспомнив, пошёл с кружкой в гостиную. Остановился перед шкафом.

    Дождь перестал. В открытое окно успели уже налететь мухи, и теперь штуки три-четыре носились по комнате, наслаждаясь, наверное, дразнящим ароматом, нагуливая аппетит.

    Эриксон поймал себя на том, что улыбается, наблюдая за этими жизнерадостными насекомыми.

    В дверь постучали.

    Он повернулся идти открывать так, будто давно ждал этого стука.

    - Ам! - плотоядно выдохнула Линда, повисая у него на шее и припадая к его губам сочным поцелуем. И тут же отпрянула: - Ф-фу, какой колючий! Ты что, бороду отпускаешь? - Потом заглянула в кружку в руке Эриксона: - А что это у настут? Кофеёк цедим? Или чего покрепче?

    Без дурацкого клоунского грима её лицо оказалось вполне себе миловидным, хотя красавицей он бы её, конечно, не назвал. Немного портило это лицо лёгкое искривление в переносице, многочисленные мелкие оспинки и слишком тонкие и прямые губы. Хельга была в девяносто девять раз красивей, а кроме того, не была шлюхой.

    Линда взяла из руки Эриксона кружку, хлебнула. Несколько секунд оторопело смотрела ему в лицо, потом выскочила на площадку и начала плеваться.

    - Фу... - бормотала она. - Что за гадость? Что ты пьёшь?

    Он озадаченно заглянул в кружку. В прозрачности кипятка плавало что-то чёрное, и это точно не был кофе «три в одном». Понюхал. Из кружки несло чёрным перцем. Прошёл на кухню. На столе среди разбросанных пакетиков выделялся один, с нарисованным стручком. «Перец чёрный молотый» - было написано на нём.

    - Так вот ты на чём сидишь, - насмешливо произнесла за плечом Линда. - И давно это у тебя началось?

    Эриксон поставил кружку на стол, повернулся, спросил:

    - Циклопа привела?

    - Прости, - она упала головой ему на грудь, принялась целовать в шею. - Прости, я не знала, что эта сволочь заявится. Больно, да? - она едва коснулась пальчиками его лба. - Ну прости, прости.

    - Так ты - проститутка? - продолжал Эриксон.

    Она удивлённо подняла брови:

    - Что это с тобой? Странный ты какой-то. Всё нормально?

    - Всё просто замечательно, - улыбнулся он.

    - Тогда - в постель? - оживилась она. - У меня есть полтора часа и я хочу затрахать тебя до смерти.

    - У меня нет денег, - поджал губы Эриксон. - Полтора часа - это же... это сто с чем-то крон.

    - Мне что, надо обидеться? - надулась она. - Или принести покаяние? Ты решил мне сцену устроить, что ли? Типа, ты весь такой из себя чистый и правильный, и не знал, чем я занимаюсь, да?

    Он безвольно пожал плечами.

    - Слушай, чем у тебя так воняет? - поморщилась она.

    - Окно уже открыто, - напрягся он, вспоминая про шкаф, про который совсем забыл. - Давно не проветривал, вот и...

    Надо было срочно выпроводить эту шлюху, чтобы она, не дай бог, не сунула свой любопытный бабский нос в шкаф. Но Линда уже заглянула в гостиную.

    - Ф-фу, - покривила губы, - а мух-то напустил.

    - Да, я как раз хотел начать уборку, и...

    - Вот и правильно, - оживилась она. - Я тебе помогу.

    - Нет-нет! - испугался он, хватая её за плечи, не позволяя скинуть ветровку. - Нет, пойдём лучше трахнемся.

    - Кто бы сомневался, - рассмеялась она. - Мужик он и есть мужик.