Учитель музыки

— Ни в коем случае, — ответил тот, твёрдо глядя Эриксону в глаза. — Я лишь предупреждаю вас, — и повернулся к Хельге, которую сержант усадил напротив него у стола.

Комиссар долго исполнял формальности, выясняя всякую ерунду, вроде того, как её зовут, где она живёт, чем занимается и кем ей приходится Витлав Эриксон. «Мужем», — отвечала она на этот вопрос.

— Знаком ли вам этот человек? — спросил наконец комиссар, кивнув на Эриксона.

— Да, — отвечала Хельга, даже не взглянув на него.

— При каких обстоятельствах вы познакомились? — продолжал комиссар.

Эриксон нервно рассмеялся.

— При очень странных обстоятельствах, комиссар, — сказал он. — Вы не поверите, но мы познакомились с Хельгой ещё в первом классе школы. Мы вместе учились. А потом, когда мы стали взрослыми, она вышла за меня замуж. Вот такие обстоятельства, комиссар. Забавно, не правда ли?

Пока он говорил, никто не смотрел на него. Комиссар глядел на Хельгу, ожидая ответа, а та опустила глаза в пол и только бледнела, кажется, всё больше и больше при каждом слове Эриксона.

— Итак, — повторил комиссар как ни в чём ни бывало, когда Эриксон умолк, — при каких обстоятельствах вы познакомились?

— У нас дома. Я позвонила по объявлению, и он пришёл.

— По какому объявлению вы звонили, мадам?

— Я искала учителя игры на флейте.

Эриксон заподозрил неладное. Что-то происходило не то и не так. Он давно был готов смириться с тем, что сошёл с ума, что весь мир вокруг сошёл с ума и хочет одного — его безумия или смерти, но Хельга…

— Как зовут этого человека, вы знаете? — продолжал меж тем комиссар.

— Знаю, — прошептала Хельга. — Его зовут Якоб Скуле.

Если бы молния ударила его прямо здесь, в кабинете следователя, Витлав Эриксон и то был бы поражён меньше.

— Что?! — вскричал он. — Хельга! Что?! Что ты говоришь? Милая, милая жена моя, ты что, тоже заодно со всеми этими людьми?

— Повторите ещё раз, как зовут этого человека, — потребовал комиссар.

— Якоб Скуле, — уже твёрдо сказала Хельга и даже отважилась бросить на Эриксона быстрый взгляд. — Учитель музыки.

— Вы уверены?

— Да.

— Итак, вы искали учителя игры на флейте…

— Да, — кивнула Хельга. — Простите, комиссар, могу я курить? — и не дожидаясь ответа полицейского, достала пачку «Дальдера» и изящную серебряную зажигалку.

— Я просмотрела список соискателей на сайте «Гезе Хусверк», — продолжала она, жадно затягиваясь, — и остановилась на господине Якобе Скуле.

— Почему вы выбрали именно его? — немедленно среагировал комиссар.

— Ну-у… — пожала плечами Хельга. — У него был самый большой опыт работы в качестве учителя музыки и он владел несколькими инструментами. Кроме него на сайте был только один флейтист, но… но он показался мне не очень подходящей кандидатурой, а кроме того жил в пригороде, и… В общем, мы остановились на господине Скуле.

— Понятно, — кивнул комиссар. — И как вы предложили ему работу?

— Я попросила мужа позвонить в «Гезе Хусверк» и назначить господину Скуле собеседование. Господин учитель пришёл, мы — я и мой муж — поговорили с ним и решили, что нас устраивает его кандидатура.

— Господин Скуле не показался вам… странным, подозрительным?

— Ни в малейшей степени, — покачала головой Хельга. — Более того, он создавал впечатление скромного, неглупого и страстно любящего музыку человека.

— И вы заключили контракт?

— Да, на следующий день муж договорился с господином Скуле о встрече в «Гезе Хусверк», где они подписали договор на год.

— И как долго господин Якоб Скуле посещал вас в качестве учителя музыки?

— Около трёх месяцев, — ответила Хельга помолчав.

Эриксон слушал всё это — весь этот невозможный бред — с нарастающим удивлением и растерянностью. Нет, всё происходило так, как рассказывала его жена, за тем лишь исключением, что она упорно поддерживала обман, называя его, Витлава Эриксона, её мужа, дурацким именем Скуле.

— Замечали вы когда-нибудь странности в поведении господина Скуле? — продолжил между тем комиссар допрос.

— Меня зовут Эриксон! — не сдержавшись, прорычал Эриксон. — Витлав Эриксон! И чёрта с два вы заставите меня думать иначе, понятно вам?! Хельга… Хельга, опомнись, что ты делаешь?!

Жена даже не взглянула на него и лишь испуганно вздрогнула, когда он подал голос.

— Мне повторить вопрос? — спросил комиссар, обращаясь к ней, словно Эриксона и не было в кабинете, а помешал Хельге расслышать его вопрос гул и дребезжание в водопроводных трубах.

— Нет, я слышала, — отвечала его жена. — Как вам сказать, комиссар… особых странностей не было, человек как человек… По крайней мере, поначалу, — добавила она. — Как я уже сказала, первое впечатление о господине Скуле сложилось у нас с мужем самое хорошее.

— Поначалу, — подчеркнул комиссар. — А потом?