Учитель покаяния. Жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова)

Монастырь, доставшийся в управление новому строителю, представлял собой печальные руины храмов и келий, в которых жили насельники, вполне в духовном отношении являвшие руины человеческие. Наличной суммы в монастыре было 1 рубль 33 копейки. Обитель предполагалось упразднить и оставить лишь как приходскую церковь. Однако отец Игнатий не унывал и принялся за восстановление обители, используя не только свои природные дарования, унаследованную от отца энергичность, деловитость, умение систематично вести хозяйство, твердость характера, но и инженерное образование, светские и родственные связи и знакомства. Его собственное высокое духовное устроение оказывало глубокое влияние на монашествующих обители. Архимандрит Пимен (Мясников) вспоминал о своем посещении Лопотова монастыря при иеромонахе Игнатии (Брянчанинове): «Я застал его живущим в сторожке, она была сбоку от Святых ворот. Вошед к отцу Игнатию, я нашел его сидящим у большого стола, перед ним лежали простые черные сухари и какое-то начатое стихотворение, которое он, вероятно, писал во время чая, чтоб и это время не пропадало даром. Келья была не просторна, и стены от времени совершенно потемнели»[94].

Вскоре после назначения Брянчанинова строителем в монастырь потекли пожертвования от почитателей преподобного Григория. Из обителей, в которых некоторое время пришлось жить строителю Игнатию в качестве послушника, под его крыло стали переходить близкие ему по духу монахи, число братии умножалось.

Вначале молодой настоятель привел в порядок хозяйственные службы, трапезную, улучшил церковное пение и возобновил строгое уставное богослужение. Затем были обновлены облачения, приобретены новые, дорогие священные сосуды и священные предметы, новые богослужебные книги и творения святых отцов, отреставрирована церковь. В благоустроенную обитель потянулись паломники, увеличилось число постоянных прихожан.

Между тем мать строителя чувствовала себя все хуже. Отец Игнатий бывал у родителей, старался подготовить Софию Афанасьевну к переходу в вечность, беседовал с ней о духовных вопросах. «… На смертном одре, за несколько минут до кончины, [она] произнесла: «Теперь, в этот час, у меня одно утешение: мой старший сын – в монастыре»[95]. 25 июня 1832 года София Афанасьевна Брянчанинова мирно скончалась. Иеромонах Игнатий сам совершил чин отпевания и погребения в родном имении Покровском. Он держал себя сдержанно, спокойно, благоговейно перед лицом смерти самого родного человека. Слезы не омрачали его внутреннего мира.

28 января 1833 года иеромонаха Игнатия возвели в сан игумена[96]. Петр Дмитриевич передал ему в подарок специально изготовленный игуменский посох. Большим утешением и опорой в деле восстановления обители стал для отца Игнатия его давний друг, Михаил Васильевич Чихачев. Узнав о назначении товарища юности на должность настоятеля, Михаил немедленно «прилетел» в Лопотов монастырь. В своих записках он особенно удивлялся тому, что Брянчанинов обрадовался, увидев друга, не так восторженно, как тот ожидал. Прежде товарищи всегда были вдвоем, ныне отец настоятель заботился о целом монастыре, и сила его сердечной любви распространялась не только на Чихачева, но на всех насельников обители.

Будучи знатоком церковного пения, обладая замечательным музыкальным слухом и прекрасным басом-октавой, Михаил Васильевич организовал хор, который стал украшением монастыря. Игумен Игнатий облек его в рясофор. Архимандрит Пимен, вспоминая, писал: «Чихачев Михаил Васильевич из весьма древнего и известного дворянского рода был лет двадцати двух, роста весьма высокого, видный и красивый юноша, говорил очень скоро и пел октавою. Волосы имел черные и в молодых летах уже чрезвычайно скудные. Он был весьма добр, простосердечен и ко всему временному и мирскому совершенно беспристрастен и равнодушен. Послушанием он имел клиросное пение, а когда ему приходилось читать сутки, то так как он был весьма близорук и читать на обыкновенном налое не мог, по благорасположению к нему настоятеля для него был сделан превысокий налой, соответственный его высокому росту. За свой добрый характер он был всеми любим»[97]. Нечаянно познакомившись в Новгородском Юрьевом монастыре с графиней Анной Алексеевной Орловой-Чесменской[98], он рассказал ей о бедственном состоянии Лопотова монастыря, для которого графиня пожертвовала 800 рублей и несколько книг. Знакомство с Анной Алексеевной Орловой-Чесменской сыграло большую роль в судьбе обоих друзей.