Учитель покаяния. Жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова)

Николай Николаевич принимал участие в сражениях под Бородиным, Тарутиным, Вязьмой и в боях на реке Березине. Здесь он служил под началом генерала Михаила Андреевича Милорадовича (1771–1825), и ему было поручено навести мост в одну ночь. Ободряя небольшую команду измученных походом и боями саперов, Муравьев работал вместе с солдатами как простой рядовой. За два часа до рассвета мост был готов. Впоследствии, излечившись от приобретенного во время наведения моста тяжелейшего недуга, с 1813 по 1814 год молодой офицер участвовал в боях под Люценом, Бауценом, сражался под Дрезденом, Кульмом и Лейпцигом, под Фершампенуазом и Парижем.

В 1816 году Н. Н. Муравьев был переведен в гвардейский генеральный штаб и определен состоять при посольстве генерала Алексея Петровича Ермолова (1777–1861) в Персии. Спустя три года А. П. Ермолов командировал Николая Николаевича в Хиву и Бухару для исследования путей и установления дипломатических и торговых сношений с ханствами. Отлично выполнившего поручение Муравьева Алексей Петрович отправил с докладом в Санкт-Петербург. После этого Николая Николаевича возвели в чин полковника[229].

После успешных боев в Персии за боевые отличия Н. Н. Муравьев получил чин генерал-майора и в 1828 году принял под свое командование Кавказскую резервную гренадерскую бригаду. Вместе с бригадой он взял крепость Карс и выиграл кампанию 1828–1829 годов, получив в награду орден святого Георгия третьей и четвертой степени, а также золотую шпагу. Не ужившись с графом И. Ф. Паскевичем (1782–1856), прямой и нелицеприятный Николай Николаевич был вынужден в 1830 году покинуть Кавказ и принял в командование гренадерскую бригаду отдельного Литовского корпуса.

В 1831 году за подавление польского мятежа и штурм Варшавы Н. Н. Муравьев был произведен в генерал-лейтенанты, а через год государь направил его уполномоченным в Египет, где он много помог своими советами для ликвидации турецко-египетского конфликта между турецким султаном и египетским пашой[230].

В 1834 году генерал Муравьев представил государю Николаю Павловичу развернутую записку «О причинах побегов и средствах к исправлению недостатков армии»[231], которая вызвала временное охлаждение к нему императора. В 1837 году Н. Н. Муравьев подал прошение об отставке, в которой оставался десять лет. Ободряя генерала, его друг и дальний родственник архимандрит Игнатий (Брянчанинов) писал Николаю Николаевичу: «Живо в памяти моей Ваше последнее посещение Сергиевой Пустыни. Видел я Вас в ней, когда земная слава, столько непостоянная и изменчивая, Вам улыбалась. Ныне Вы мне показались гораздо величественнее; Вы оставили во мне глубокое впечатление. Уважаю все добродетели; но ни одна из них не возбуждает во мне такого уважения, как великодушное терпение переменчивости земного счастия»[232].

В 1848 году по повелению императора Николая Павловича Н. Н. Муравьев вновь был призван на службу и в 1849 году в должности командира гренадерского корпуса совершил поход к западным пределам Российской Империи для подавления революционного восстания венгров против австрийского правительства: «Во время мира Вы отложили меч, взялись за плуг; когда ж начала скопляться военная гроза – Вы оставили плуг, снова взялись за меч, взялись за него с христианским смиренномудрием, взялись, движимые и руководимые истинною преданностию и любовию к Царю и Отечеству. В благословенной России, по духу благочестивого народа, Царь и Отечество составляют одно, как в семействе составляют одно родители и дети их. Развивайте в русских воинах живущую в них мысль, что они, принося жизнь свою в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых. Гораздо вернее идти на штыки с молитвою, нежели с песнею: песнь приносит самозабвение и прилична Римлянину; а молитва доставляет воодушевление и прилична благочестивому Христианину. Христианская вера порождает героев, сказал герой Суворов – и постоянных героев, а не минутных. Российская история представляет единственный пример христианского мученичества: многие русские – не только воины, но и архиереи, и бояре, и князья – приняли добровольно насильственную смерть для сохранения верности Царю: потому что у Русского по свойству восточного Православного исповедания мысль о верности Богу и Царю соединена воедино», – писал к Муравьеву архимандрит Игнатий[233].

Николай Николай Муравьев-Карский