Учителя и М-ученики (Русь эзотерическая)

«Стоянка поезда – две минуты», – припомнилось Василю, из расписания. Его рюкзак занимал сейчас всё свободное место в проходе. То, что осталось среди сваленных кучами огромных тюков с каким-то барахлом. Из проводницкой каптерки, теперь слегка приоткрытой, несло куревом и водкой, а по радио звучала песенка про толстый-толстый слой шоколада, который только и нужен кому-то от жизни.

В общем, Василь теперь, одиноко болтаясь у выхода в тамбур в громыхающем железном вагоне, а поезд почему-то снова набрал скорость, всерьез подумывал, не зря ли он затеял эту поездку. И перспектива проехать эту чертову станцию, когда уже показались первые дома по краям железной дороги, не была радостной.

К тому же, он сам толком не знал, зачем втянулся в это приключение. Вышло как-то само собой… Вот потянуло – и всё тут. Как это, впрочем, нередко с ним бывало. Один знакомый предложил присоединиться к группе. Ну, и мысль съездить куда-нибудь и развеяться появлялась и раньше. Лето ведь. Пыль, жара… Раскаленный Ростов… Тем более, он ожидал деньги. Вскоре должны были привалить, за одну "шабашку". А вот новой работы пока что не наклёвывалось. Не особенно хотелось так и оставаться всё лето в пыльном и душном городе, постоянно квася в общаге пиво с Олегом и зависая в его компьютере. Катька, девушка Василя, уехала в Крым ещё в начале лета – и с тех пор поминай, как звали, ни письма ни привета. "Ладно, буду избавляться от чувства собственной важности и стирать личную историю," – подумал тогда Василь, подведя общие итоги своего положения.

К тому же, как только он решился собраться в путь, всё стало складываться просто наперекосяк. Ему везло, как утопленнику. В этот же день, как оказалось, Олег уже успел отдать свою палатку, на которую рассчитывал Василь, какому-то Тушканчику, который тоже неожиданно намылился в горы и по дружбе одолжился палаткой. Кто успел, тот и съел! Пришлось Василю созваниваться с Алёнкой и срочно к ней ехать, чтобы успеть «выцепить» хотя бы спальник.

Алёнка была его бывшей однокурсницей, и у неё были гости. И все какие-то странные: обкуренные, что ли… Пока Василь пил из вежливости некий "чаёк" подозрительной консистенции, Алёнкин младший братишка «засандалил», как он выразился, один кроссовок Василя в унитаз. Пришлось взять у Алёнки предложенные ею взамен теннисные тапочки её папы, а выловленный кроссовок отмыли и повесили сушить.

«Мелкий даун, уши некому надрать», – мысленно обругал Василь Алёнкиного брата, чья конопатая мордашка сразу же исчезла в комнате Алёнкиной бабки.

Обещанный "спальный мешок", который Алёнка пообещала по телефону, на проверку оказался старым, видавшим виды замшелым одеялом в цветочек, сбоку которого была вшита "молния". На немой укор Василя, хозяйка спальника отвечала, что он ничего не понимает в спальниках, тот – просто чудесный. Культовая вещь. Её сестра бывала с ним на Грушинском фестивале бардов и на толкинистских игрищах.

"Ну, теперь уж я из принципа поеду, – решил Василь. – Очень уж хреново всё складывается". Он был упертым, как та злополучная ворона из анекдота, которая отправилась в полет с гусями, как «птица гордая, птица упертая, но…шибзданутая…» Он, можно сказать, просто обожал трудности. Должно быть, они не напрягали, а, наоборот, вдохновляли его на подвиги.

Итак, Василю пришлось пить с Алёнкиными гостями чай. Не уходить же так, сразу. Все сидели с кислыми рожами за круглым, обшарпанным столом. Одна длинноволосая девушка, похожая на хиппи семидесятых, с фенечками из бисера, пыталась что-то бренчать на гитаре. Получалось плохо.

Про свой «чаек» Алёнка сказала друзьям и подружкам, что намешала туда всякого-разного из попавшихся под руку пакетиков, и вроде бы пургена в нем не присутствует, в чем она точно не уверена, а конопля случайно попасть могла. Одним из её гостей был Виталик. Видимо, как и Василь, он попал на эту хату совершенно случайно. Кажется, хотел забрать, увести отсюда Анечку, которая уже хватила лишку. Культурный, интеллигентный парень в галстуке, он, хлебнув «чайка», услышал подобный комментарий и весьма переменился в лице. Даже слегка позеленел. Василь решил, на него глядя, что пурген в «чайке» всё же присутствует.

Пора было и честь знать. Гостям явно надоели хозяева, образно выражаясь: то есть, Василь поспешил ретироваться. Он воспользовался уходом Виталика, тоже проскользнул к двери. Анечкин парень (по всей видимости, уже бывший парень), был сильно разочарован и не вынес обидных шуточек и издевательств. Действительно, Аленка и Анечка потешались над ним, как только могли. Виталик уходил мрачный, но решительный. Василь, прошмыгнув в коридор за ним следом, расцеловался на прощание с Аленкой, сказал пока-пока, и наконец-то освободился от странной компании.

Впереди него по лестнице, шмыгая носом, спускался Виталик. Василю было жалко парня, но он решил, что тот сейчас не примет слова утешения и поддержки. И не стал догонять его на улице, хотя шел следом.