Удача (СИ)

— Скоро будет. — стараясь унять испуг ответила я, рассматривая крепкого, молодого, по виду старше меня лет на пять, мужчину, в такой же, как у мужа полосатой безрукавке. В такой же? — Максим!?

Я растеряно рассматривала супруга. Он побрился. Ни усов, ни бороды. Волосы, еще влажные после мытья, откинуты назад, открывая широкий лоб. То, что за такие волосы половина учениц Академии продали бы душу Темному, я упоминала, за такие ресницы оставлять душу в залог двинулась бы вторая половина. Пожалуй, вместе с преподавателями. Густые брови, с легким изломом ближе к внешнему краю, чуть темнее пшеничных волос. И косой шрамик на левой брови нисколько ее не портил. Как и нос безо всяких горбинок не портила слегка искривленная в правую сторону линия переносицы. Широкая улыбка открывала ровные зубы.

«Мамочки, ямочки на щеках!» — Голос, одетый в девичий сарафан, умилительно улыбался, прижав руки к груди.

Муж имел образ мальчишки-хулигана, любителя подраться. Но, почему-то, подраться, только вступаясь за младших и девчонок. Хотелось доверять этому озорному взгляду голубых глаз. Вот же бабья погибель. Остальное мальчишке совсем не принадлежало. Высокий, на голову выше меня. Чтобы посмотреть на плечи, приходилось поворачивать голову, какой же ширины они будут, если он молодцевато их расправит? При этом в поясе, казалось, его можно обхватить пальцами. И нет ощущения тяжелой неуклюжести, упругие экономные движения, я помню, как он утром вставал, как сидя тянулся к шкафчику за ножом. Не старый медведь, каким он показался мне лохматым, заросшим и с бородой. Молодой, еще любопытный медвежонок, уже вступивший в самостоятельную жизнь и готовый отстоять свою территорию.

— Максим? — я вдруг вспомнила своё решение стать хорошей женой. Сейчас значение выражения «хорошая жена» открылось мне с другой стороны. Я опустилась на табурет, силясь унять сердцебиение.

— Белка, ты чего, может чайку? — муж трогательно обеспокоился моим внезапным бессилием. — Сейчас, воды вскипятить поставим. Я к соседке забегу за травками, тимьян там, ромашка. Посидим — подумаем.

Подкинув пару полешек в печь, он зацвиркал огнивом над льняным трутом.

— Не надо к соседке. — я, вздохнув, встала и подложила к поленьям бересты. — Ромашка возле забора растет. Ближе к лесу, на опушке, тимьяна полно, всё в сиреневом цвету. Возле колодца я мяту видела. Вдоль дороги можно фенхель поискать. Если только базилик спросить. Садит она его или нет.

— Ты в травах понимаешь? — он заинтересовано отвлекся от раздувания трута.

— Училась. Я могу сборов травяных насобирать. От болезней всяких. Успокаивающие к примеру. — решено, начинаем с травоведения. — Если всё-таки зайдешь к соседке, спроси, может надо чего-нибудь.

— Почему если? — перекинув с трута на бересту огонёк, муж снова обернулся и оглядел меня с ног до головы. — Зайти надо обязательно. Тебе платье спросить. — все, я его уже, кажется, люблю. — Тетка Аглая — женщина обширная, а из детей одни пацаны. Девчонок нет. Деревенские, они домовитые. Так что в старых запасах пара платьев уменьшенного образца найдутся всяко. Там и про травки поговорю.

— Только прямо сразу не обещай, каждому растению своё время сбора. — забеспокоилась я, а ну как кинется к этой тетке Аглае. — Их ещё просушить надо. Это всё не мгновенно. А ну как запросит за платья.

— Не волнуйся, я найду, чем расплатиться. — поставив на огонь чайник с водой выпрямился он. — Да и деньги у меня есть. Поднакопилось за год. Кстати, вот и повод, а то всё не знал, как ей пару серебряных подкинуть. Ей детей тянуть надо, а не берёт ни в какую.

— Пару серебряных за платье? — хорошо, я ничего в руках не держала.

«Выронила бы, как пить дать».

— Сколько же у тебя денег «поднакопилось за год»?

— Интересуемся семейным бюджетом, дорогая? — мне вдруг стало стыдно.

— Ты не подумай, я не считаю твои деньги. — залепетала я. — Просто, я не думала, что ты можешь распоряжаться хотя бы десятком медных. Ну ты вспомни, каким ты утром был. И хижина эта… — «Всё Алатана, лучше молчи».

— Шучу, не надо оправдываться. Деньги в кошельке, под столешницей подвязаны. Там тридцать пять золотых с мелочью. — хорошо, я так и не взяла в руки ничего, они вдруг ослабели. Мол, а чего это, ногам можно, а мы тут в работоспособном состоянии.

— Откуда столько? — я перешла на шёпот. Голос, судя по тишине, пребывал в глубоком обмороке.

— Я на прииске, у графа нашего, последние два месяца водяной насос налаживал, для промывки породы. Платит он хорошо, только дотошный черт. Вот я и торчал там половину весны, ни помыться нормально, ни побриться. Вчера только приехал днем. Отметил в трактире. — он снова оглядел меня с улыбкой. — В этот раз с последствиями отметил. Короче, деньги бери, если понадобятся, и не спорь, сказано тебе, пользуйся. А хижина, мне же только чтобы было, где переночевать.