Удачно выйти замуж

–Почему ты запретил выпускать меня из замка?! В этой золочёной клетке я едва дышу! Я хочу на волю, на простор лесов и полей!

–Хорошо, я разрешу тебе конные прогулки с моей мамой…

Девушка заплакала. Муж подошёл к ней и вытирал ладонями её слёзы, любовался красавицей.

Говорил:

–Я так люблю, когда ты плачешь…Тогда ты кажешься слабой…

–И сломленной? Тебе больше всего нравится видеть во мне пленную рабыню?

–Так живут все жёны,– пожал плечами Рудольф и пошёл к двери.

–Не все. От тебя я терплю твои приливы беспредельного эгоизма и нежелание принимать морали честного человека, верного мужа. Всё это и ведёт тебя к деспотизму.

Рудольф лишь на минуту поднял удивлённо брови, а затем спокойно отвечал:

–Мужчина может позволять себе ВСЁ. А хороший правитель должен быть тираном. Где ты умных слов нахваталась?

–Читаю в твоей библиотеке.

–Похвально. Хоть нашла чем себя развлечь.

И муж вновь оставил её одну.

В конюшне Джессика приглядывала себе лошадь. Там седлал коня и Сильвер. Гюбетта уже выезжала на своей кобыле из стойла в дальнем углу конюшни.

Сильвер подошёл к подруге, обеспокоенно упредил:

–Ты, может, уже беременна? И тебе нельзя на лошадь!

–Я не беременна! И даже ещё девственница!– зло вскричала девушка в ответ.

Мужчина растерялся:

–Как это возможно? Этот бабник Рудольф, который тебя боготворит…

–Вот именно: боготворит, не касаясь святыни!

Сильвер совсем опешил.

Джесс его подгоняла:

–Не стой столбом, помоги оседлать вот эту лошадь.

Тот не спеша принялся за дело.

Подруга его успокаивала:

–А вообще-то у нас всё хорошо, мы счастливы.

–Это просто какое-то бегство от реальности!– вскипел Сильвер,– Кому хорошо? Ему? А тебе?

–Я сболтнула такую тайну…Не говори никому, а то Рудольф мне голову открутит…

–Ты ещё и не доверяешь мне…Как я могу предать тебя?

–Твой брат по матери предал меня. Твой брат по отцу предаёт меня…

–Но не я. Я тебя не предам.

–Ты прав, моя душа угнетена…В садах душистый яблоневый цвет, а сердце плачет от тоски без любви. Весна…а любви нет.

Он помог Джессике вскочить на лошадь. Вывел из конюшни наездницу на скакуне.

Джесс слезла с лошади и шла по цветущему саду. Думала переживаниями: «Что за счастье бродить весенним утром, когда вокруг тебя прелестные цветы и песни околдованных любовью птиц! Вдыхать прохладный аромат, и думать сумасбродно и вразброс…о чём? О чём-то лёгком и приятном, как этот воздух, что наполнен сладостным цветением сливы и яблок. Вокруг меня витает предчувствие грандиозного события».

Вечером в спальне Джессики в вазе стояла охапка цветущих веток яблони.

Девушка спросила служанку:

–Ты нарвала?

–Бастард нарвал, велел Вам поставить. Странный букет…Яблоневый цвет – это несогласие в любви…Цветок льна и то уместнее дарить. Это означает: постоянство.

–А нет ли у тебя знакомой ведьмы? Хочу снадобья какого-нибудь, чтоб быстро и безболезненно умереть.

–Сейчас схожу за нужным отваром,– кивнула женщина-служанка.

И скрылась за дверьми.

Вернулась прислужница с баронетом Рудольфом. Тот подскочил к жене, ударил. Джесс упала на кровать, заплакала.

Мужчина зло выговаривал:

–Отныне эта служанка будет спать подле тебя.

Джессика сквозь слёзы сетовала:

–У меня совсем нет свободы.

–А что ты хотела, дорогая? Я не хочу терять тебя.

–Зачем я тебе?

–Любовь – ужасно терзающая штука. Мне больно жить с тобой, но невозможно без тебя.

В библиотеке Джесс разрешалось сидеть одной. Как-то туда зашёл за книгой Сильвер. Он тоже научился читать и частенько брал книги. Сегодня его волосы были зачёсаны назад, как у Рудольфа, были умащены маслами и блестели. Эта причёска вывела из себя Джессику. Она подбежала к нему.

–Зачем ты носишь причёску, как у Рудольфа?! Меня бесят эти зачёсанные назад волосы!

Она взъерошила ему волосы. Он поймал её руки. Быстро поцеловал её губы. Эти его глаза…горят жаждой любви…Она в изумлении.

Сильвер бормочет оправдания:

–Прости, я не хотел. Хотя, что я говорю? Зачем вру? Всегда хотел сделать это.

И он опять жарко приник к её губам. От поцелуя она уже не чуяла землю под ногами, стала воздушной, невесомой, влекомой за губами этого мужчины. Но она опомнилась, оторвалась от его губ и стала бить Сильвера по щекам.

Тот ухмыльнулся и проронил:

–Твой муж пришёл бы в восторг, увидев, как ты меня лупишь. Последнее время он плохо меня переносит…

Девушка выбежала из библиотеки. Ждавшая её у дверей в коридоре служанка побрела за хозяйкой.

Вечером за ужином Джессика заметила, что у Рудольфа скверное настроение, а Сильвера нет за столом.

–Что с Вашим сыном, мадам?– узнавала она у свекрови.

–Сбросил кого-то с обрыва, вот теперь и переживает.

Джесс обмерла. Вдруг служанка подглядывала за ней и Сильвером?

Она переспросила дрожащими губами:

–Мой муж Сильвера сбросил?

–Скажешь тоже! Брат ведь он ему,– недовольно отвечала Гюбетта.

За окнами сверкнула молния. Слуги второпях забегали, закрывая окна специальными деревянными ставнями в виде щитов с гербом баронов Дэллингридж.

Джессика сослалась на боязнь грозы и ушла к себе.

Кто-то шёл за Джесс по коридору. Она оглянулась.

–Сильвер?– удивилась девушка,– А я думала: это меня нагоняет приставленная ко мне служанка.