Удар иглы

— Если я не знаю этой страны, то никто из подданных нашего милостивейшего короля Карла Седьмого не знает этого.

— Какого Карла? — удивлённо переспросил я. — Какой сейчас год?

— Ты что, олух, издеваешься надо мной? — Граф стукнул кулаком по столу. — Сейчас одна тысяча четыреста сорок четвёртый год от Рождества Христова!

* * *

То, что мы заброшены в прошлое, я принял сразу как факт, который бессмысленно отрицать. О том, что подобное возможно, я слышал от мудрецов обоих Орденов, но, конечно же, не очень верил в это. Адепт тоже знал это не хуже меня. А Генри решил безропотно принимать всё, что ни преподнесёт ему судьба, и лишь горячо молился о том, чтобы это безумие быстрее кончилось.

Дни текли за днями, и об их смене можно было судить лишь по тому, что возникал и угасал падающий сверху свет, да ещё по порциям воды и похлёбки, которую нам приносили два раза в сутки.

Однажды графу что-то взбрело в голову, и нас притащили на господский пир, усадив за стол вместе с толпой обедневших дворян, которых обычно тянет к таким роскошным дворам.

Во главе стола на возвышении восседал сам граф, рядом — его ближайшие соратники. По правую руку от него сидел унылый Джакометти. Барон был зол и весел.

Гуляли с размахом. На буфетных столах стояли тазы с ирговой и розовой водой, предназначенной для омовения рук. На огромных блюдах возвышались искусно приготовленные жареные аисты и журавли, производившие впечатления живых. Скалилась клыками голова кабана. На сладкое шли печенья и торты с начинкой из бузины. Рекой лились настойки, пиво, ликёры, старые вина.

Дымились и трещали факелы. Звенели кубки. Музыканты играли длинную, заунывную, казалось, бесконечную мелодию, но иногда, напуганные рёвом де Брисака, начинали наяривать жизнерадостную музыку, при этом часто немилосердно фальшивя. И все пили, ели. Потом опять пили. И опять ели.

— Арбалет мне! — неожиданно заорал граф де Брисак.

Тут в его руку сунули арбалет. Бледный как смерть слуга пристроил блюдо с фазаном себе на голову и встал к стене, придерживая его руками. Барон прицелился. Слуга зажмурился и вздрогнул. Пропела стрела и воткнулась прямо в фазана.

— Подойди! — крикнул де Брисак. Слуга приблизился к столу и склонился в глубоком поклоне.

Граф бросил на пол несколько монет.

— Это тебе за службу!

Слуга упал на колени и, бормоча слова благодарности, кинулся собирать деньги.

— А это за то, что испугался. — Граф ударом ноги повалил несчастного и приказал:

— Двадцать плетей!

Чем больше лилось вина, тем безудержнее разгуливались гости. Кто-то пытался залезть головой под юбку служанке, кто-то ругался с соседом, пока не послышался звук пощёчины и не звякнули ножи. Брызнула кровь, но до смертоубийства не дошло. Какого-то гостя граф заставил осушить такой кубок вина, что бедняга замертво упал на пол и слуги унесли его. Покончив с этим занятием, де Брисак обратил внимание на нас, сидевших поодаль.

— О, мои гости-путешественники! — заорал он. — Как вам мой пир? Наслаждайтесь. И думайте, не последняя ли это милость для приговорённых к смерти. Ха-ха-ха…

Чем закончился пир — не знаю. Нас отвели обратно в темницу, где мы могли спокойно предаться тягостным мыслям, в том числе и обдумыванию слов графа.

— Неужели ты никак не можешь повлиять на цепь? Сколько раз тебе это удавалось, может быть, удастся и сейчас? — спросил я Адепта.

— Я пытаюсь… Они отобрали гризрак. С ним было бы легче. Пока же ничего не выходит.

— Я же знаю, как много ты можешь. В этом времени мы чужие. Мы вне битвы Орденов. Сейчас нам не противостоит Хранитель — он затерялся в зыби грядущего.

— Ты уверен? Мне кажется, это не так. Я ощущаю его присутствие.

— Робгур?! Ты шутишь^

— Почему же? — пожал плечами Винер. — Правда, здесь он слабее. Тут присутствует лишь частичка его мощи. Но в такой ситуации её вполне достаточно, чтобы попытаться покончить с нами.

— Как он попал сюда? Это немыслимо. Даже ему такое не по плечу.

— По плечу. Он почти что сцепил пальцы у нас на горле, когда мы были внутри пирамиды.

— Я ничего не чувствовал.

— Пирамида приглушила твои ощущения.

— Мне почудилось, что я слышал его крик, когда мы шагнули в пламень.

— И что ещё?

— Мне показалось, что он совершил невозможное и устремился за нами.

— Так оно и было.

— Надо что-то делать. Ты же можешь. Ты столько раз спасал нас.

— Я делаю, что могу. Поэтому мы всё ещё живы… Используя свои не слишком развитые магические способности, я пытался помочь Винеру. Я мысленно слился с его разумом — это мне удалось. На меня обрушился хаос звуков, света, лавина ощущений, большинство из которых были неприятными. Я был рад, когда мне удалось невредимым вырваться из этого светопреставления. На своей шкуре я убедился в том, как тяжело приходится Адепту.

— Всё, — сказал он однажды. — Камень сдвинулся и катится под откос.

— Он погребёт нас или разобьёт двери нашей темницы?

— Не знаю… Эх, если бы мне только удалось переиграть Робгура!