Удав и гадюка

Старик удивился, его тонкие и изъеденные кислотными парами брови взлетели едва ли не до границы волос редкой шевелюры. По приказу он поднялся и мигом прибежал в комнату к хозяину, обернулся к рабу, задумался, потом начал спрашивать.

— Каков состав борькора?

— Растения Синяя Бо и Совиный корень, — вопрос был слишком легким.

— Какое противоядие используется против борькора? — после кивка продолжил веномансер.

— Отвар желтой ядроглазки, залитый в распухшую глотку в течение десяти минут.

— А где растет ядроглазка?

— Восток Нор’Мастри и Элейгии, у Красных гор, подле источников воды.

— Хм. Верно, — удовлетворенно и коротко кивнул веномансер. — А какие еще есть действенные яды из категории удушающих?

— Змеиный яд Реркофф, Леоблия Красная из водорослей вдоль Сатрий-Арая, а также Ала-Убу из земель юронзиев, растущая в пустынях.

— Да, замечательно.

Веномансер Дигоро немного подумал, почесал подбородок с проведенной по нему красной полосой — символа ремесла, и продолжил.

— А какие, по твоему мнению, самые опасные яды?

— Борькор с очень скорой реакцией удушения, Леоблия красная из-за быстрого действия и слабого запаха, Морва из-за такого же невнятного запаха и отсроченного, но мощного действия, когда жертву уже не спасти, Голубое жало благодаря быстрой реакции и смерти, чаще в воде, Песнь девы из Поющих Грибов в болотах у Красных гор вызывает настолько сильное отравление, что внутренности погибают, а затем следует и остановка сердца, а также Белая Роза.

— Что за Белая Роза? — насторожился веномансер.

— Очень сильный яд, из категории гнилостных, к которому не существует противоядия. Быстро разносится по телу, вызывая необратимые процессы гниения. Реакция запускается спустя минуту-две, и жертва погибает в жутких муках в течение нескольких дней, сгнивая заживо.

Илла Ралмантон едва заметно побледнел и осунулся, также, как и его веномансер. Тот повернулся к Советнику расширенными от ужаса глазами.

— Хозяин…

— Да, я понял, Дигоро, — хмуро произнес Илла Ралмантон, затем обратился к рабу. — Значит, Вицеллий поделился с тобой секретом этой Белой Розы? И какой у нее состав?

— Я не знаю…

— Ты же сказал, что Вицеллий научил тебя всему, что умел.

— Он рьяно оберегал состав Белой Розы. Я вам уже говорил, что отец заказывал ингредиенты всегда втайне от меня, а посланец являлся лишь одним из посредников, передавая эстафету с запечатанным и зашифрованным письмом следующему. Саму же Белую Розу отец готовил в лаборатории всегда самостоятельно, и близко не подпуская меня даже к двери. Могу лишь сказать, что он использовал перегонку из какого-то, вероятно, биоматериала, — выразительно развел руками Юлиан. — Однако я принимаю… принимал ее более двадцати лет, так что при встрече с этим растением или животным, испытав его действие на себе, смогу узнать Белую Розу.

— Вицеллий поил тебя Белой Розой? — снова неверяще задал вопрос Илла.

— Да.

— И как же ты выжил?

— Он давал сначала по маленькой дозе, на кончике ногтя. Но и от этого, приняв кровь, я блевал в кустах белой пеной и испытывал сильные рези во всем теле на протяжении нескольких дней.

— А язвы, язвы были? — вмешался осторожно Дигоро, изнывая от ученого любопытства.

Что мог ответить Юлиан? Что поначалу его тело съедали язвы с гноем и струпьями, и безо всяких шансов он погибал день за днем? И что лишь благодаря тому, что сущность Старейшины начала предпринимать какие-то попытки приспособиться к этой смертельной отраве, стала появляться некоторая невосприимчивость? К Белой Розе невозможно было получить иммунитет по одной простой причине — она была слишком ядовита для смертного, не способного раз за разом восставать из мертвых и исцеляться. И даже порошок на кончике ногтя запускал в обычном теле смертельную цепную реакцию, безо всякой возможности остановить ее.

— Да, были язвы.

— И как Алый Змей боролся с ними? Чем он смазывал твои язвы?

— Он… — Юлиан вспомнил пронзительный и издевательский смех склонившегося над ним учителя и сказал правду. — Ничем. Наблюдал, смеялся и записывал сроки, когда они затянутся. Когда яд переставал действовать, то отец увеличивал дозу, чтобы тело снова ответило мгновенной реакцией, пусть и в ослабленной форме. Так продолжалось порядка двадцати лет. Сейчас мне не опасна Белая Роза, в разумных пределах, конечно же.

— Хозяин, — обратился к задумчивому Илле веномансер. — В доме, где жил Алый Змей, могли остаться следы яда и записи, его исследовательские труды. В Ученом Приюте даже малейший намек на разгадку Белой Розы примут, как божественную весть!

— Нет, Дигоро, мысль хоть и верна, но пуста. Вицеллий не собирался возвращаться в особняк Харинфа, поэтому взял все с собой, — Илла Ралмантон почесал костлявыми пальцами щетину на худом лице. — Когда он пересек границы Дюльмелии, за Пальцем Густы, то встретился ночью с человеком, которому передал по договору все исследования. Вицеллий продал свой труд иноземным наемникам, с которыми очень долго списывался из Ноэля.