Читаем Угль, пылающий огнем полностью

Из страны раскатов грозовыхЯ пришел к блюстителю живых;Из страны глупцов, слепцов, хромцовЯ пришел к владыке мертвецов;Из страны метельных холодовЯ пришел к хозяину плодовИ сказал: «Я прожил жизнь, греша,Но виновна плоть, а не душа.На меня без гнева погляди,Кровь сожги, а душу пощади».Он сказал: «Вчера горел закат.Я вступил в свой финиковый сад.Возле пальмы, в ямочках следов,Косточки валялись от плодов.Двое смолкли пред моим лицом,Был один слепцом, другой — хромцом.— Вор и вор! За страсть к чужим плодамВас обоих каре я предам!Но спокойно возразил слепой:— Посмотри, слепец перед тобой,Посмотри на мой потухший взор:Я плодов не вижу. Я ли вор?Закричал в волнении другой:— Как я мог с моей хромой ногойВлезть на пальму и плоды сорвать?Разве мне под силу воровать?Я сказал им: „Слышу ложь словес.Ты, хромой, слепцу на плечи влез,Вы, бесчинствуя в саду моем,Воровали финики вдвоем“.Ты один, но состоишь из двух,И грешат вдвоем и плоть, и дух».04.11.1981<p><strong>35</strong></p><p><strong>Я ЦАРЬ, Я РАБ…</strong></p>Затерянных ослицИскал я, как Саул.И среди встречных лицЯ на одно взглянул,И светлый СамуилМеня остановил!«Я внемлю, — ты внемли.Ступай к другой мете,И будут все кремлиПринадлежать тебе,И станешь ты царемНад Звуком и Пером».Я Внемлющему внял,Пастуший кинул рог,Пошел я, но узнал:Ошибся наш пророк,И вот я страж добраУ Звука и Пера.Я стал у них рабом,Я царства не обрел,И стукаюсь я лбомОб их дворцовый пол,Но злы Перо и ЗвукНа худшего из слуг.20.11.1981<p><strong>36 (*)</strong></p><p><strong>НЕСКОЛЬКО ОПРЕДЕЛЕНИЙ</strong></p><p><strong>1</strong></p>Грехопаденье — это вера,Вся устремленная к лукавству:Извечно обольщает паствуЗмееголовая химера.Грехопаденье — это вера.<p><strong>2</strong></p>Существованье — это частность,С которой спорит целокупность,И обрекает на доступностьИ смерти грубую причастность.Существованье — это частность.<p><strong>3</strong></p>Воспоминанье — это сказка,Утратившая повседневность,Ее обманчивая древность —Актера площадного маска,Воспоминанье — это сказка.16.11.1983<p><strong>37</strong></p><p><strong>НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ</strong></p>

При реках Вавилона сидели мы и плакали,

когда вспоминали о Сионе.

Псалом 136
Перейти на страницу:

Все книги серии Записки Мандельштамовского общества

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука