Угодный богу

– То, что сказал ты, действительно справедливо, – Амонхотеп IV неторопливо крутил в руках один из папирусов, что выдавало волнение повелителя, а это было ему совершенно несвойственно. – Ты, достойный Хоремхеб, действительно должен вникнуть в суть нового назначения. И обязан понять, что все, совершаемое мною, не подлежит обсуждению, а тем более – неповиновению. В случае противоречия я не пощажу никого и не намерен давать отчет за содеянное, – он взглянул на Хоремхеба. – Я – единственный правитель Египта и мне более не нужен сановник. Но ты мне предан, и я ставлю тебя во главе полиции. Каждое сопротивление должно подавляться, от кого бы оно ни исходило. Как это будет осуществляться, я знать не хочу. Но и твоя жизнь в моих руках. Возглавишь бунт и падешь первым!

– О божественный! – взволнованно вскричал Хоремхеб, но фараон его перебил:

– И не смей преследовать тех, кто тебе неугоден. Каждое твое действие должно быть сначала одобрено мной. Понял ли ты меня, досточтимый Хоремхеб?

Тому ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия и поклониться.

– А раз понял, слушай, – продолжил фараон. – Тебе предстоит донести до каждого египтянина мою волю, которую я недавно объявил.

Хоремхеб превратился в слух.

– Знаешь ли ты, кто создал мир? – начал Амонхотеп IV.

– О владыка! Каждый мальчишка знает, что все сущее создано великим Амоном-Ра-несут-нечером.

– Откуда ты это узнал?

Хоремхеб запнулся на полуслове и взглянул на фараона, не шутит ли он? Вновь в его памяти промелькнула фраза, оброненная жрецом у храма: «Он сумасшедший».

– Что же ты замолчал? Отвечай.

– О божественный, я не ожидал, что ты будешь спрашивать меня об очевидном.

– Что же здесь очевидного?

– То, что мир создал Амон-Ра.

– И ты знаешь об этом? От кого?

– Прости меня, о божественный! Этому учат жрецы!

– Верно! – громогласно произнес фараон. – Именно они вводят в заблуждение египетский народ от последнего крестьянина до властелина. Но истина рано или поздно открывается. Скажи мне, почтенный Хоремхеб, а как выглядит бог-создатель?

Тому стало смешно, но он не хотел прерывать игру Амонхотепа и ответил:

– Амон-Ра – это солнце.

– Правильно.

– А что, неужели жрецы ошибались? – почти весело поинтересовался военачальник.

– В чем? – сухо спросил фараон.

– И мир был сотворен другими божествами? – глаза их встретились.

– Божеством, – твердо заявил повелитель. – И этот бог действительно – само солнце. Но жрецы исказили его имя.

– Кто же он? – пытаясь сохранить серьезный тон, спросил Хоремхеб.

– Атон-солнечный диск! – торжественно молвил Амонхотеп IV.

– Но это же один из второстепенных богов, – попробовал возразить военачальник, и был остановлен ледяным взглядом фараона.

– Атон. Запомни это имя. Отныне только ему суждено выслушивать молитвы египтян и всех народов, населяющих Египет. Отныне лишь в его храм будут приноситься пожертвования. Других богов больше нет. Понимаешь меня, достойный Хоремхеб?

«Он сошел с ума», – звучало в этот момент в ушах Хоремхеба, и он молча кивнул.

Фараон продолжал:

– Мой указ ты объявишь как знатным номам, так и каждому простому жителю моей страны. Перед солнцем Атона все имеют одинаковое право на свет: каждый бедняк, всякий иноземец. Атон – бог Египта и всего мира. Ты понимаешь, почтенный Хоремхеб?

Тому пришлось согласиться.

– Поспеши известить Уасет и весь Египет о том, что Атон – новый и единственный покровитель Обеих Земель. Иди.

Хоремхеб еще некоторое время смотрел на фараона, а затем поспешно удалился.

Египет. Храм Амона-Ра.

В обширном помещении храма Амона-Ра было пустынно. Только у самого алтаря, при неясном свете чадящего факела маленький человечек с бритой головой творил молитву. Его согбенная спина и голова, втянутая в плечи, делали рост еще меньше. Вдруг какой-то шорох за спиной заставил молящегося испуганно обернуться и тихо вскрикнуть. Перед ним стоял Хоремхеб.

– О, мудрый Куш, – обратился он к жрецу. – Чем ты занят в столь поздний час? Неужели ты будешь отрицать, что возносил молитвы своему бывшему богу Амону?

Куш еще больше съежился.

– О чем ты просил? – продолжал расспрашивать Хоремхеб. – Неужели о здоровье фараона? Или о новом боге Египта, посылающем тебе благодать в виде солнечных лучей?

– У меня один бог-солнце! – неприветливо буркнул Куш.

– Что ты сказал, мудрейший? – Хоремхеб сделал вид, что не расслышал. – Ты вспомнил о солнце или мне почудилось?

– Да! – в отчаянии закричал Куш. – Я скажу это тебе и готов повторить твоему фараону, что никому не под силу заменить древних богов, защищавших Египет от напастей, одним каким-то жалким богом! И никакие угрозы фараона меня не испугают!

– Как ты храбр, мудрейший! – сохраняя спокойствие, отвечал военачальник. – Но не старайся высказываться передо мной, я могу всего и не запомнить. Не лучше ли тебе сообщить все лично властителю?.. О, – заметив изменения в лице Куша, добавил Хоремхеб. – Ты оробел, мудрейший? Ты испугался имени Амонхотепа? Или опасаешься, что бог Амон замешкается и вовремя не придет к тебе на помощь?

Куш не отвечал.