Угодный богу

Не успел он договорить, как вошел главный архитектор фараона. После осмотра города на его лице лежал отпечаток раздумий. Все, кроме Майа, степенно кланялись, поочередно приветствуя вошедшего.

– Я рад видеть вас и говорить с вами, – радушно отвечал Паренеффер. – Вы знаете, что происходит в Уасете?

Все молча закивали.

– А что вы думаете об этом? – не унимался архитектор.

– Наша работа, почтеннейший, – медленно выговорил Мен. – Должна быть как можно дальше от интриг и новшеств.

– А как думаешь ты, почтенный Юти? – Паренеффер благодушно улыбнулся главному скульптору, сидящему молча и исподлобья смотрящему на присутствующих.

– Мы несвободны, потому что имеем звание придворных, – неторопливо сказал Юти. – Мы помним, кому служим. Что прикажет фараон, то мы и будем делать.

– А где же собственное мнение? – возразил Мен.

– Оно должно совпадать с мнением повелителя.

– Не надо спорить об очевидном, – примирил их Паренеффер. – Поговорим о ходе строительства, которое нам предстоит вдвое ускорить.

Присутствующие оживились.

– Почтеннейший, необходимо очень много золота, нужны новые люди и дополнительные силы, – сообщил Мен.

– Золота у нас будет, сколько необходимо. А что касается наемников, то фараон разослал по всему Египту указ: каждый человек, участвующий в постройке города, получит право жить и трудиться в нем.

– Зачем указ? – удивился Мен.

Остальные молчали.

В этот момент в дверях появилась высокая фигура Тотмия. Его схенти, накидка, руки и ноги покрывал толстый слой дорожной пыли, на лице сияла счастливая улыбка.

– О, почтенный Паренеффер! – воскликнул он восторженно. – Ты это видел? Они закончили статую фараона и установили ее возле будущей резиденции!

Присутствующие недоуменно переглянулись. Паренеффер кивнул вошедшему и повернулся к собравшимся, желая представить новое лицо.

Но тут подал голос Майа:

– Что происходит? – сдерживая негодование, спросил он. – Почему слуги врываются в дом хозяина?

– Это, наверное, тот самый слуга Паренеффера, – зашептали присутствующие друг другу.

– Почтеннейший, – обратился Майа к главному архитектору. – Скажи ему, чтобы он ушел сейчас, пока в нас еще недостаточно гнева.

Паренеффер, едва сдерживая смех, встал и подошел к ничего не понимающему Тотмию, и положил руку ему на плечо. Но вместо того, чтобы выставить за порог, ввел его в помещение.

– Что делаешь ты, достославный? – удивились присутствующие.

– Он перенимает причуды фараона, – тихо шепнул один из скульпторов на ухо Мену, тот кивнул.

Паренеффер выждал момент, когда гомон чуть стих, и сказал:

– Почтеннейшие мастера! Вы давно не были в Уасете и не знаете всего, что произошло там за время вашего отсутствия.

– Досточтимый Паренеффер ошибается, – перебил его Майа. – Гонцы регулярно сообщают нам о событиях в столице.

– Тогда скажите мне, – не уступал ему главный архитектор. – Вы слышали, что там построен новый храм?

– Храм Атона, который создал ты? Это известно повсюду.

– А про гигантские портреты Амонхотепа IV вам что-нибудь известно?

– Мы слышали, что это работа нового скульптора, которого за особое мастерство фараон поставил начальником над всеми скульпторами.

– Да, почтеннейшие! – подтвердил Паренеффер. – И этот человек приехал со мной в строящийся город, чтобы посмотреть на вашу работу. Не так ли, досточтимый Тотмий? – обратился он к иноземцу.

– Да, почтенный Паренеффер, – с легким поклоном отвечал тот.

Присутствующие не издавали ни звука, вперившись глазами в нового начальника скульпторов Египта.

– Тогда пора узнать имена новых знакомых, – с улыбкой сказал главный архитектор и принялся ходить между безмолвных мастеров, называя их имена и перечисляя известные работы, сделанные ими.

Тотмий всякий раз учтиво кланялся тому, кого ему представляли.

– Мастер Майа, архитектор. Главный скульптор фараона – Юти.

Тотмий внимательно посмотрел в лицо представленного, и Юти почувствовал легкую неловкость под бесцеремонным взглядом молодого человека.

– Я должен сказать, – начал Тотмий. – Что не являюсь египтянином и ни на что не имел смелости претендовать в вашей стране.

– Это очевидно, – тихо вставил кто-то.

– Не жажда власти и славы привела меня к вам и не желание оскорбить своими поучениями вас, мастеров-египтян. Я хочу стать вашим другом, а не учителем, помощником, а не начальником, ибо мне предстоит еще многое освоить в своем ремесле.

– А в действительности, почтеннейший, зачем ты прибыл сюда? – поджимая губы, спросил Мен.

– Я должен проверить, насколько хорошо выполнена статуя фараона возле здешнего дворца.

– Ты уже упоминал о ней, – вспомнил Паренеффер. – И как она тебе показалась?

– Она прекрасна! – с искренним восторгом воскликнул Тотмий, но тут же добавил. – Хотя лицо статуи искажает черты повелителя.

– Почтенный гость забывает, – едва сдерживая раздражение, процедил один из скульпторов. – Что при многократном увеличении неточности неизбежны. Они и дают искажения. Что тут сделаешь? Статуя уже установлена на полагающемся ей месте, и ее нельзя вновь положить на землю для переработки.

– Я понимаю, что именно ты, достойный Ранусер, трудился над ней? – мягко сказал Тотмий.