Угодный богу

– Хорошо, – не дождавшись ответного слова, сказал Хоремхеб. – В таком случае, я обязан сообщить тебе приказ фараона. Знай же, что отныне и навсегда поклонение Амону и другим богам будет преследоваться, как противозаконное. Разговоры о старых богах запрещены, а всякие действия против Атона наказуемы. Теперь за этим слежу я, – он уже хотел направиться к выходу, но злой выкрик Куша его остановил:

– А что тебе за дело, почтенный Хоремхеб, до соблюдения этих законов? Ты – человек из окружения фараона, и не тебе заниматься полицейскими обязанностями! – голос бывшего жреца переходил на визг.

– Ошибаешься, мудрейший Куш, – едва сдерживаясь, ответил задетый за живое военачальник. – Я не оставлю тебя и таких, как ты, без внимания, потому как теперь в моих руках войска и полиция фараона.

Куш сжался в комок.

– Ты чего-то испугался, мудрейший? – поинтересовался Хоремхеб. – Наверное, ты озяб после долгой молитвы в холодном помещении? Ступай домой. А будешь продолжать ходить сюда, я возьму тебя под стражу.

С этими словами Хоремхеб направился к выходу и когда уже достиг порога храма, вслед ему донеслось: «Ты будешь проклят вместе с Амонхотепом! Знать и жречество Уасета не позволят осквернять святыни!»

– Посмотрим, – сказал военачальник самому себе и вышел в ночь.

Куш, не расслышав ответа, в бессилии топнул ногой. И Амон-Ра с бараньей головой осуждающе смотрел на него со своего постамента.

Еще недавно с этих каменных уст готово было сорваться имя девушки из уасетского нома, которая бы осчастливила своей любовью молодого фараона. Но боги передумали, назвав достойнейшей юную крестьянку. А что же та, с которой обошлись так несправедливо? Она не стала несчастной и в тот же благословенный год вышла замуж за аристократа, на радость своему отцу, ному Анхоту, известному своим несметным богатством и бесчисленным количеством дочерей. Боги смеялись над щедростью Анхота, который не уставал возносить молитвы и жертвовать сокровища в египетские храмы. Они дарили его дочерям красоту, но не хотели послать отцу сына. И не было у Анхота ни одного наследника, потому что мальчики, рожденные в гареме, не могли претендовать на его богатства. В заботах и в печали Анхот проводил год за годом, надеясь найти наследника среди своих зятьев, тем более, что к одной из младших дочерей, Самонти, похаживал сам Хоремхеб, не скрывающий своих намерений жениться на красавице.

И в этот день Анхот радушно принял гостя в прекрасно убранном зале, золоченый потолок которого опирался на деревянные колонны, тронутые позолотой. Хозяин расположился на широком стуле с ручками перед маленьким столиком, уставленным изящной посудой и угощениями. Гость устроился напротив него на удобном диване с жесткой спинкой и первым завел разговор.

– Как идут дела в стране, управляемой божественным фараоном? – бесстрастно спросил он.

Тучный Анхот немного помедлил с ответом, задумчиво перебирая в воздухе нежными пальцами, прежде чем сказал:

– Ты долго отсутствовал, почтенный Хоремхеб.

– Всего год, досточтимый.

– Но для Египта это был год удивительных перемен, стоящий множества столетий.

– Ты имеешь в виду причуды Амонхотепа IV? – Невозмутимо уточнил Хоремхеб. – Вряд ли вскоре это ему не надоест.

– Кто знает, почтеннейший, – покачал головой Анхот, с осторожностью посматривая на гостя. – Фараон непредсказуем и непрост. Ему знакомы древнейшие таинства, которые он познал, будучи воспитанником Такенса.

– Кто рассказал тебе это? Я никогда не слышал подобных суждений.

– О, досточтимый Хоремхеб! Это доподлинно известно от верховного жреца упраздненного храма Амона-Ра, Куша. Я не раз говорил с ним. И знаешь, почтеннейший, какое подозрение закралось в мое сердце? – хозяин понизил голос.

– Я слушаю, досточтимый Анхот?..

– Мне кажется, я постиг причину гонений на жрецов, – Анхот замолчал и прислушался.

Но никто не мог подслушивать их разговор.

Убедившись в этом, он осторожно продолжал:

– Разве не удивительно, что именно воспитанник храма Амона, прошедший там обучение и познавший мудрость, вдруг принялся бесчинствовать и богохульствовать, начав с того, что низверг тот храм, что взрастил его?

– Чего ж тут удивительного? – пожал плечами Хоремхеб. – Прихоть фараона…

– А то, что именно жрецы Амона являют для него какую-то опасность. Быть может, они владеют страшной тайной, или фараон, обладая знаниями, не желает делиться ими со своими наставниками? Вспомни, почтеннейший, ведь первым был изгнан Такенс, теперь Куш ожидает своей очереди. А что до исчезновения Ханаухета и его мнимой смерти – то здесь и вовсе сплошная тайна.

– Ты считаешь, почтеннейший Анхот, что фараон так избавляется от неугодных людей?

– Я делаю предположения, не исключая никаких возможностей. Ведь фараон – всего лишь человек, возведенный в сан божественного.

– Ты предполагаешь, что он следует личным интересам, не имеющим никакого отношения к делам государства? – Хоремхеб взглянул на хозяина.

– Я не могу так говорить, – быстро ответил Анхот. – Фараон весьма загадочная личность, и никто не в силах предугадать, каким будет его следующий шаг.