Угодный богу

– Ты совершенно прав, – на мгновение гость задумался, а потом спросил, не глядя на Анхота. – Скажи мне, в чем причина бездействия аристократии? Почему она не поднялась на защиту жрецов? Это малодушие или желание угодить фараону, который гонит прочь от себя знатных людей?

– У каждого свои интересы, – рассудительно начал Анхот. – Владыка вправе выбирать, кто ему нравится, а кто нет. А что до поддержки номами жрецов, то я отвечу вопросом: какая нам выгода поддерживать старых богов? – он уловил удивление на лице Хоремхеба и продолжал. – Зачем мне, богатому аристократу, браться за то, что не принесет мне славы или новых доходов, испытывая при этом терпение повелителя, который и без того едва сдерживает неприязнь к таким, как я? Мне не хочется, чтобы мои богатства утекли на алтарь Атона, как сокровища жрецов. Я вполне доволен своим нынешним существованием, чтобы не вмешиваться в государственные дела. Это забота божественного Амонхотепа IV.

– Ты мудр, почтеннейший.

– Я достаточно пожил, чтобы понимать, как поступать в отдельных случаях. Особенно если дело касается фараона.

– Но как же сплетни, которые ты распространяешь о повелителе? – с насмешкой спросил военачальник. – Это не подтверждает твою преданность божественному.

– О, досточтимый Хоремхеб! – взволнованно воскликнул Анхот. – Что такое сплетни? Обо мне говорят, что я глуп, а ты называл меня мудрым. Чему верить? Сплетни! – он натужно засмеялся. – Я только поделился с тобой своими опасениями. И лишь особая симпатия к тебе позволила мне это, ведь ты не станешь доносить на отца своей будущей жены?

– Кто знает, – уклончиво ответил Хоремхеб. – Порой чувство долга пересиливает любовь к женщине.– Я надеюсь, ты не говоришь всерьез, – Анхот попытался улыбнуться. – Давай забудем все, о чем я говорил. Ведь ты, почтеннейший, пришел ко мне не для того, чтобы говорить о фараоне, а чтобы, наконец, обговорить условия брака с моей младшей дочерью Самонти.

– Что касается невесты, – несколько развязно заявил Хоремхеб. – Она меня устраивает. Что еще нужно для брака, кроме богатства и красоты невесты?

– Да, да, все правильно, – поспешил подтвердить Анхот. – И я, в свою очередь, ни словом, ни мыслью не смею усомниться в достоинствах и древности рода моего будущего зятя, досточтимый сановник.

– То, что я скажу, огорчит тебя, – спокойно молвил Хоремхеб. – С недавних пор у фараона нет более сановников, он упразднил их. А потому я не сановник Амонхотепа IV. И наверняка с утратой былой должности потерял и часть своих привилегий, не так ли?

– Что? Что я слышу? Как же так? – забормотал Анхот, беспомощно глядя на Хоремхеба. – Неужели фараон разгневался на тебя? Почему он отплатил неблагодарностью тому, кто спас границы Египта от вторжения хеттов?

– Так что ж? – бесстрастно спросил гость. – После этого я еще могу надеяться на брак с Самонти?

Анхот запнулся на полуслове.

– Ты скорбишь? – продолжал Хоремхеб прежним тоном. – Ты хотел через меня влиять на фараона? Тебе льстило, что второй человек в государстве – твой зять. Какие возможности открывались перед тобой, честолюбивый Анхот!

– Я готов выдать за тебя свою дочь, – попробовал вставить хозяин, но Хоремхеб не унимался:

– Твоя осторожность и предусмотрительность подсказали тебе, что я все еще важен и наделен властью. Ты не остался в проигрыше, достославный Анхот, ибо перед тобой военачальник и глава полиции фараона.

Хозяин от изумления слегка приоткрыл рот.

– Я вижу, моя весть обрадовала тебя, почтеннейший. И я хочу, чтобы брак с твоей дочерью был заключен как можно быстрее, ибо государственные заботы могут призвать меня в любой момент. Вели отдать распоряжения по поводу свадьбы. И помни, кем бы ни был фараон, для тебя единственная власть – я! Не вздумай пытаться расстроить мои планы, будущий тесть, – тихо сказал Хоремхеб, не глядя на Анхота, и, налив себе из сосуда, стоящего на столике, выпил.

Хозяин застывшими, как у рыбы, глазами, следил за его движениями и не находил слов, чем возразить.

А вечером того же дня главный скульптор Юти узнал о возвращении в новый город архитектора Паренеффера, который собирался взять на себя прежние обязанности начальника строительства. Это известие было принято с воодушевлением. Архитекторы и скульпторы собрались в доме Майа, где, по слухам, остановился Паренеффер. Но застать его на месте им не удалось.

– Где почтенный Паренеффер? – спросил у Майа Юти.

Тот, пожав плечами, ответил:

– Ходит по городу.

– Это опасно, – ужаснулся главный скульптор. – На строительстве полно пришлых людей, среди которых те, кто не похож на добропорядочных жителей Египта.

– О да, – подтвердил стоящий за его плечом Мен. – Здесь и беглые рабы, и семиты, и те, что промышляют воровством. Лучше не подвергать опасности свои дебены.

– Не беспокойтесь, почтеннейшие, – успокоил скульпторов архитектор Майа. – Достославный Паренеффер ушел в сопровождении высокого молодого иноземца, судя по всему, слуги.