Читаем Уильям Шекспир — образы чести и благородства полностью

В строке 10 по поводу фразы «My love», «Моя любовь» Дауден (Dowden) предложил следующее: «Я не уверен, означает ли это «любовь в моём сердце» или «моя любовь», мой друг» Cf.! 104, 8 and 108, 9.

Критик Рольф (Rolfe) резюмировал: «Первое представляется более вероятным».

Критик Бичинг бросил реплику: «Моя любовь, подписывается».

Критик Малоне (Malone) добавил: «… то есть признает себя вышестоящим».

Относительно строк 13-14 Cf.! 55, 1-2: (…Уолш помещал S. 55 сразу после S. 107).

По поводу строки 14, критик Бичинг (Beeching) апеллировал предположением: «Не исключено, что это завуалированная ссылка на памятник, который будет воздвигнут королеве».

Критик Мэсси (Massey) ответил: «… (в этом) Я полагаю, что это последний из сонетов Саутгемптона (как адресата), насколько они (сонеты) дошли до нас. Война Шекспира со Временем и Судьбой за своего друга окончена; победа одержана, он наконец обрёл покой. В заключительной прощании касаясь итогового повторения бессмертия, которое так часто обещанном, и есть последний штрих» (p.219).

Критик Прайс (Price) сказал, что «…счёл, что этот сонет демонстрирует наибольший процент иностранной дикции; это соотносимо к этому классу, в котором движение воображения (для непосвящённых) наиболее затруднено, очарование поэзии ощущается меньше всего». (Cf.! «in this respect», S. 125) (p. 365).

В рукописи Добелла, описанной в конце S. 2, — того самого, в котором содержится псевдо-сонет, озаглавленный «Cruel», «Жестокий», — и есть копия S. 107.

Единственные варианты показаний приведены в строках 12 и 14, которые гласят следующее:


«While he insults o'er dull and speechless tribes;

And thou in this shalt find thy monument,

When tyrants' crests and tombs of brass are spent».


«Пока она (Смерть) оскорбляет наши унылые и безмолвные племена;

И пребывая в этом найдёшь свой монумент ты,

Когда гербы тиранов и из бронзы гробницы будут опустошены».


Где слово «insults», оскорблять» = «eradicate», «искоренять» (— Ed.).


(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).



Сложность подстрочника сонета 46, всегда была притягательна для углублённого исследования и перевода, несмотря на множество имеющихся версий перевода на русском в открытом доступе. При ознакомлении с которыми создавалось впечатление, что чего-то не хватает, что-то очень важное из содержания сонетов упущено. Но при внимательном прочтении и изучении сонета 46, для меня раскрылись новые грани не только творчества Шекспира, но творческие поиски поэтов елизаветинской эпохи, таких как Филип Сидни, Эдмунд Спенсер, Майкл Дрейтон, и многие другие. Ибо сама тема противоборства взора с сердцем была необычайно часто применяемой, как ни странно, ввиду того, что тема брала начало в лирике поэтов Возрождения, продолжая традицию сонетов Петрарки.


________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare Sonnet 46, 1-8 


«Mine eye and heart are at a mortal war,

How to divide the conquest of thy sight;

Mine eye my heart thy picture's sight would bar,

My heart mine eye the freedom of that right.

My heart doth plead that thou in him dost lie,

(A closet never pierc'd with crystal eyes),

But the defendant doth that plea deny,

And says in him thy fair appearance lies» (46, 1-8).


William Shakespeare Sonnet 46, 1-8. 


«Мои глаза и сердце находятся в борьбе смертельной,

Насколько покореньем твой взгляд разделить;

Мой взор моему сердцу твоего виденья картину хотел заслонить,

Моё сердце, мой взор свободны в этом праве (безраздельном).

Моё сердце умоляет, чтоб лгал ты за него всегда,

(Чулан, никогда не пронизан с помощью кристального взгляда),

Однако обвиняемый отрицает эту просьбу погодя,

И говорит: в нем прекрасная внешность возлежит твоя» (46, 1-8).


Уильям Шекспир сонет 46, 1-8. 

(Литературный перевод Свами Ранинанда 21.05.2022).


Вся сила «формы интеллектуального выпендрежа» нашла отражение сонетах 46 и 47, и, как следствие создала для критиков от академической науки благодатную почву для взращивания в социуме XX-XXI века карикатурного образа великого Шекспира, озабоченного гейскими любовными играми, нашедшего своё отражение на страницах критических очерков и научных диссертаций.


Так как в любовных сонетах Шекспира в качестве главного литературного героя, был юноша, адресат в отличие от сонетов, посвящённых женщине как было принято, согласно традиции написания сонетов Петрарки и Спенсера. А «тёмная леди» в сонетах Шекспира была антиподом юноши, который в качестве эксперта помог ему написать первую пьесу и отражал все чаяния на создание будущих пьес.

Исходя из содержания сонетов последовательности «Прекрасная молодёжь, их адресат молодой человек был музой поэта, то есть вдохновителем, а по завершению написания очередной пьесы верификатором и экспертом, устанавливающим литературные стандарты для его драматических произведений.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика