Читаем Уильям Шекспир — образы чести и благородства полностью

Метафора — это смысловое сравнение двух несхожих субстанций, в которых используются предлоги «as», «как» или «like», «словно», которые присутствуют в тексте сонета. Используя эту технику, поэт хотел подсказать читателю, что одно — есть другое, но они не похожи при применении в сонете.


Но говоря об литературном образе: «gold candles», «золотых канделябров» строки 12 сонета 21, стоит подчеркнуть, что подобный образ звёзд на ночном небе, метафорически сравниваемый с горящими свечами в канделябрах, довольно часто использовался Шекспиром в пьесах.

Например, в пьесе «Ромео и Джульетта» акт 3, сцена 5, строка 9: «Night's candles are burnt out», «Ночные канделябры догорели»; в пьесе «Леди Макбет» акт 2, сцена 1, строка 5: «There's husbandry in heaven; their candles are all out», «На небесах есть земледельцы; погасли все их канделябры»; или в пьесе «Венецианский купец» акт 5, сцена 1, строка 220: «By these blessed candles of the night», «Этими благословенными канделябрами ночи».


В строке 11, повествующий бард сравнил свою любовь с ребёнком у матери, который «…не такой умный», конечная цезура при переводе на русский мной заполнена метафорой в скобке «как знать», которая решает проблему с грамматически правильным построением предложения, а таже с рифмой строки.

В строке 12, бард метафорически сравнил своё чувство любви со звёздами, которые назвал «золотыми канделябрами», его схожий образ постоянства звёзд, который отражал секреты мастерства, можно встретить в сонете 14, строках 9-11 адресованных «молодому человеку»:


— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare Sonnet 14, 9-11


«But from thine eyes my knowledge I derive,

And, constant stars, in them I read such art

As "truth and beauty shall together thrive» (14, 9-11).


William Shakespeare Sonnet 14, 9-11.


«Но по твоим глазам выведывал Я свои познанья,

И постоянстве звёзд, читал мастерство, такое же в них,

Как «истина и красота будут вместе процветать одни» (14, 9-11).


Уильям Шекспир cонет 14, 9-11.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 09.10.2021).


Именно в постоянстве звёзд и в глазах своего зачинателя и верификатора творческих идей, Шекспир увидел источник мастерства, где «истина и красота будут вместе процветать одни». Читатель воочию может узреть почти математическую формулу мастерства по-шекспировски при помощи космологии поэзии Эдмунда Спенсера и один из трудов Джордано Бруно — «О бесконечности, вселенной и мирах».


Завершающими строками сонета 21, повествующий как бы подводит черту, объясняя свою претензию к некому поэту, который пытался торговать божественным замыслом, когда копировал в своих стихах великолепные образцы творения, где оказалась в итоге «тафта фраз, шелковистые условия точны, трёхсложных гипербол, нарядного притворства, фигур педантичных»


«Let them say more that like of hearsay well;

I will not praise that purpose not to sell» (21, 13-14).


«Пусть они расскажут больше, что словно на слуху — вполне;

Я не буду их восхвалять, чтоб (божьим) замыслом не торговать» (21, 13-14).


В строке 13, повествующий двусмысленно написал о звёздах, которых в предыдущей строке сравнивал со своей чистой божественной любовью к юноше: «Пусть они расскажут больше, что словно на слуху — вполне». У читателя не возникает сомнений, что эта любовь вдохновляла барда на написание пьес, позднее ставших классическими образцами поэзии, эталонами мировой драматургии. Бард всю жизнь боролся с «тафтой фраз», «трёхсложными гиперболами, нарядного притворства» в своих произведениях. Ему всегда претило вычурное украшательство литературных «педантичных фигур», переполнивших литературу елизаветинской эпохи, а также речь придворных. Например, в пьесе «Потерянные труды любви» акт 5, сцена 2:


— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________


Original text by William Shakespeare «Love's Labour's Lost» Act V, Scene II


ACT V, SCENE II. The same.


ROSALINE


Help, hold his brows! he'll swoon! Why look you pale?

Sea-sick, I think, coming from Muscovy.


BIRON


Thus pour the stars down plagues for perjury.

Can any face of brass hold longer out?


Here stand I


lady, dart thy skill at me;

Bruise me with scorn, confound me with a flout;

Thrust thy sharp wit quite through my ignorance;

Cut me to pieces with thy keen conceit;

And I will wish thee never more to dance,

Nor never more in Russian habit wait.

O, never will I trust to speeches penn'd,

Nor to the motion of a schoolboy's tongue,

Nor never come in vizard to my friend,

Nor woo in rhyme, like a blind harper's song!

Taffeta phrases, silken terms precise,

Three-piled hyperboles, spruce affectation,

Figures pedantical; these summer-flies

Have blown me full of maggot ostentation:

I do forswear them; and I here protest,

By this white glove; — how white the hand, God knows!


William Shakespeare «Love's Labour's Lost» Act V, Scene II.


АКТ 5, СЦЕНА 2. То же самое.


РОЗАЛИНА


Помогите, его чело удержать! Он упадёт в обморок! Отчего же вы такой бледный?

Морская болезнь, я думаю, прибыл он из Московии.


БАЙРОН


Перейти на страницу:

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика