Читаем Уильям Шекспир — образы чести и благородства полностью

Эдмонд Мэлоун (Edmond Malone) нашёл подобные образы в описании звёзд в виде канделябров со свечами в «Ромео и Джульетте» («Romeo and Juliet») и «Макбете» («Macbeth»).

Когда-то Александр Шмид (Alexander Schmidt) назвал 13-ю строку, как «влюбиться в то, что другие похвалили», «to fall in love with what others have praised».

В подобном случае Эдвард Дауден имел ввиду, «those who like to be buzzed about by talk», «те, кому нравится, когда о них говорят», говоря о тех, у кого острая потребность постоянной концентрации фокуса внимания на себе, для компенсации комплекса не столь большой значимости своего «Я».

(Dowden, Edward 1881: «Shakespeare's Sonnets». London).


Как отметил Уильям Джеймс Рольф (William James Rolfe), эта строка, и последнее двустишие определенно относятся к разновидности преувеличенной похвалы некого поэта, которую Шекспир описал в подчёркнуто выраженной форме в последних строках сонета.

Джордж Уиндем отметил (George Wyndham) схожесть с финальной строкой в «Делии» сонета 55 Самуэля Даниеля (Samuel Daniel «Delia» Sonnet 55); где повествующий осуждал «mercenary lines», очевидное корысти «меркантильных строк» других поэтов.


Как отметила Мадлен Доран (Madeleine Doran) и другие, «… критика преувеличенного восхваления в поэзии применялась немногими и не была распространена в период эпохи Возрождения, когда поэты последовательно следовали канонам классического стихосложения. Именно, рамки канонов при поиске новых художественных форм подталкивали авторов поэтических строк компенсировать укороченную смысловую строку четырёхстопного ямба чересчур вычурными эпитетами в сравнительной метафоре «свободной» строки, сравнивая с великолепием творений и явлений природы в качестве эталона красоты», — в заключении резюмировала критик Мадлен Доран.

(Doran, Madeleine 1976: «The Idea of Excellence in Shakespeare». Shakespeare Quarterly, 27, pp. 133—149).


(Примечание: для ознакомления читателем любезно предоставляю критические дискуссии и заметки сонета 21, которые могут вызвать интерес у некоторых исследователей. Текст оригинала по этическим соображениям при переводе максимально сохранен, и автор эссе не несёт ответственности за грамматику, стилистику и пунктуацию представленного ниже архивного материала).



Критические дискуссии и заметки о сонете 21.


Критик Уиндхэм (Wyndham) аргументировал своё предположение так: «Этот сонет представляет собой первую атаку на ложное искусство поэта-соперника».

Критик Бичинг дополнил: «...упомянутая здесь Муза не является поэтом-соперником, упомянутым позже, которого восхвалял «W. H.», ибо он, гипотетически не был «нарисованной красотой», строки 2.

Критик Тайлер (Tyler) предположил: «Возможно, речь идёт о каком-то конкретном поэте».


В строке 4, по поводу слова «faire», «прекрасная», см. примечание к S. 8, 7.

В строке 5, по поводу оборота речи «couplement», «комплимент» критик Мэлоун (Malone): «Раньше я думал, что это слово было изобретением нашего автора, но недавно я нашёл его в F.Q. Спенсера (Spenser): «Allied with bands of mutual couplement», «В союзе с полосами взаимного дополнения». (N.E.D. приводил другие примеры из 16-го века. — Ed.).

Критик Шмидт (Schmidt) добавил к предыдущему: «...Комбинация».


В строке 8, по поводу слова «rondure», «округлость» Мэлоун (Malone) отметил: «A round; rondeur, франц.».

Cf.! K. J., II, I, 259: «Tis not the roundure of your old-fac'd walls», «Это не округлость ваших старых облицованных стен». (Критик Мэлоун ошибочно соотнёс эту линию к «Henry V»).

Критик Тайлер (Tyler) предложил: «(Вероятно) обширная окружность предельного горизонта».

В строке 9, по поводу оборота речи «true in love», «истина в любви» критик Генри Браун (Henry Brown): «Девиз поэта. На его печати, хранящейся в Стратфорде, с выгравированными инициалами «W.S.», вплетённые в узел истинных влюблённых» (p. 170).


В строке 12 по поводу слова «candles», «канделябры» критик Мэлоун (Malone) дал ссылку: Cf.! R. & J., III, V, 9: «Night's candles are burnt out», «Ночные канделябры догорели»; Macb., II, I, 5: «There's husbandry in heaven; their candles are all out», «На небесах есть земледельцы; погасившие их канделябры»; M. V., V, I, 220: «By these blessed candles of the night», «Этими благословенными канделябрами ночи».

Критик Верити (Verity) дал для сравнения: Cf.! also Fairfax's «Tasso», Book IX, S.10: «When heaven's small candles next shall shine, «Когда в следующий раз засияют маленькие небесные канделябры»; Линча («Diella» by Linche) «Диелле», 30: «He that can count the candles of the sky», «Он тот, кто может сосчитать на небе небесные канделябры»; и несколько отрывков из Марло (Marlowe, «Bullen» ed., 2: 137, 158, 196).


В строке 13, об обороте речи «like of hearsay», «словно на слуху» критик Дауден (Dowden) пояснил детали: «Объяснение Шмидта таково: «что когда влюбляются в кого-то, чтоб восхвалять их»; но не означает ли, что скорее всего: «которых любят, когда о них говорят»?

Критик Рольф (Rolfe) бросил реплику: «По-видимому, имелся ввиду общепринятый стиль, о котором он говорил».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика