Уинстон Черчилль

Новые попытки штурма также не принесли результатов, кроме растущего количества убитых и раненых. Черчилль требовал от адмирала Фишера задействовать в операции флот, но тот был категорически против (перед этим, в марте, Британия уже потеряла несколько кораблей в проливе). В конце концов Фишер подал в отставку и отказался возвращаться, несмотря на все уговоры. Отставка адмирала произвела эффект разорвавшейся бомбы. Стало ясно, что правительство не может контролировать создавшуюся ситуацию. Выход из политического кризиса был один: создание коалиционного правительства. Но консерваторы поставили жесткое условие: никакого Черчилля!

«Когда одолевают напасти, не следует забывать, что они, быть может, уберегают вас от чего-то похуже, и какая-нибудь чудовищная ошибка порой приносит вам больше благ, чем самое разумное, по мнению многих, решение» (У. Черчилль)

Уинстон был вынужден покинуть свой пост. Какое-то время он оставался членом военного комитета по Дарданеллам, но вскоре его попросили и оттуда. Он жаждал любого назначения, лишь бы оно имело какое-нибудь отношение к войне или армии, он жаждал реабилитироваться не только словами, но и делами. Но ему не дали такой возможности.

Следующие несколько месяцев были самыми черными и безнадежными в его долгой жизни. Депрессия, с проявлениями которой ему доводилось сталкиваться и раньше, завладела Черчиллем с особенной силой. Оппоненты предрекали, что он никогда не вернется на политический олимп, журналисты преувеличивали его ответственность за провал операции в Дарданеллах, а сам Уинстон, по словам его жены Клементины, считал себя конченым человеком. «Я думала, он умрет от горя», – признавалась она позднее биографам мужа.

Не дождавшись никакой, даже самой маленькой должности в военном департаменте, Черчилль использовал последний способ участия в войне, который ему оставался и который никто не мог у него отнять. Майор Черчилль отправился в действующую армию и провел несколько месяцев на передовой. По его собственному признанию, именно там, в окопах, ежедневно подвергаясь опасности быть убитым, он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

Несколько дней он провел в гренадерском полку. Приняли его прохладно: обстрелянным воякам не нравились политики, выряженные в солдат. Гренадеры, однако, не учли, что в данном случае имеют дело с противоположным случаем: солдатом, который вырядился в политика, поскольку это давало ему больше возможностей. Чувство юмора Черчилля, его умение легко переносить фронтовые тяготы, готовность всегда прийти на помощь быстро принесли ему популярность и симпатию товарищей по окопам. Позже он получил целый полк Шотландских королевских стрелков, которыми успешно командовал несколько месяцев, не забывая заботиться не только о боевом духе, но и о создании человеческих условий для прохождения службы. Первое, что он сделал на новой должности, – это развернул масштабную кампанию по уничтожению… вшей.

«Жизнь – штука целостная, и удача тоже; ни та ни другая на части не разбирается» (У. Черчилль)

Именно там, на передовой, периодически совершая вылазки на нейтральную территорию, Черчилль придумал танк: бронированную машину на гусеницах, которая могла бы легко преодолевать заграждения и укрывать за собой идущих в атаку солдат. Он называл свое изобретение «сухопутными кораблями». Уинстон еще оставался в окопах, а его идея уже была принята в разработку, и вскоре первые неуклюжие железные коробки двинулись на противника во время битвы на Сомме.

«Я УБЕЖДЕН, ЧТО ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАХВАТИТЬ ДАРДАНЕЛЛЫ, ОККУПИРОВАТЬ КОНСТАНТИНОПОЛЬ, ПЕРЕРЕЗАТЬ ТУРЦИЮ НАДВОЕ И ПРИВЛЕЧЬ НА НАШУ СТОРОНУ ВЕСЬ БАЛКАНСКИЙ ПОЛУОСТРОВ ЯВЛЯЕТСЯ УНИКАЛЬНЫМ ШАНСОМ, И МЫ ОБЯЗАНЫ МНОГИМ РИСКНУТЬ, ЧТОБЫ НЕ УПУСТИТЬ ЕГО»

(У. Черчилль)

Позже, став министром вооружений, он лично занимался развитием танковой отрасли: основал танковый комитет и завод по производству танков в Бордо. К концу Первой мировой войны количество британских танков уже исчислялось тысячами и они активно использовались в действующей армии.

Те, кто предрекал Уинстону забвение после трагических событий в Дарданеллах, ошиблись: будущий премьер-министр в очередной раз доказал всем, что не бывает побед без поражений и что даже из поражения можно извлечь уроки, подняться на ноги и пойти дальше. По оценке военных историков, именно опыт Галлиполи позволил Черчиллю позже, во время Второй мировой войны, действовать осмотрительно, учитывать все обстоятельства и не принимать скоропалительных решений.