Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

…я читала классиков марксизма, включая Энгельса, а также Людвига Фейербаха, «Немецкую идеологию» и даже «Капитал», и вдруг подумала, что я понимаю мир, что я нашла ключ к пониманию запутанного мира. У меня было чувство, что, встав на платформу исторического материализма, я обрела твердую почву под ногами, и впервые я была столь же счастлива, как в четырнадцать лет, когда мир начинал раскрываться передо мной. Какое-то время я рассматривала своих родителей и их друзей главным образом в связи с их классовой принадлежностью, и, хотя я все еще жила с ними, я прекратила участие в их жизни{156}.

Именно Бутци и Хельга первыми заглянули в записи, которые их отец делал во время изнурительного совещания с Гитлером в конце 1933 г. Новый канцлер сообщил Хаммерштейну, что первоочередной целью Германии было атаковать и уничтожить Советский Союз. Прочтя эти подробные записи, девушки дождались удобного момента и перепечатали их на машинке, и уже через неделю они лежали на столе генерала Берзина в 4-м Управлении Красной армии[160].

Сталин предпочел не поверить этой информации. Лео Рот, близкий товарищ по КПГ и любовник Хельги, пошел на большой риск, чтобы спасти записи. Вскоре ему пришлось бежать из Германии, но затем он был арестован и расстрелян по приказу Сталина. Чистая паранойя со стороны советского диктатора. Позднее Мария Тереза помогала вывозить из страны евреев, а вскоре вместе с мужем уехала сама и поселилась в Японии. Бутци, ставшая одной из героинь популярного немецкого сериала «Вавилон-Берлин», в 1949 г. переехала в Восточный Берлин, где занималась адвокатской практикой, имея дело в основном с клиентами-евреями.

Еще один пример, о котором теперь хорошо известно, – это Софи Шолль, 21-летняя студентка университета, которая в 1943 г. в Мюнхене распространяла антинацистские листовки и пошла на эшафот со словами: «Что значит моя смерть, если благодаря нашим действиям пробудятся и возьмутся за дело тысячи людей?» Ее благородство вступает в резонанс с поступком другого узника в другое время в другом Мюнхене, где 3 мая 1919 г. было задушено восстание рабочих. Евгений Левине, лидер недолговечной Баварской Советской Республики, дерзко бросил судьям, собиравшимся приговорить его к смерти, следующие слова: «Мы, коммунисты, все покойники в отпуске. Я отдаю себе в этом отчет. Я не знаю, продлите ли вы еще мой отпуск, или мне пора отправиться к Карлу Либкнехту и Розе Люксембург. В любом случае я ожидаю вашего вердикта с хладнокровием и внутренней умиротворенностью».

В 2000 г. известный западногерманский историк Ганс Моммзен написал книгу, которая была оценена как наиболее полное описание Сопротивления во времена Третьего рейха. Он выразил определенную досаду относительно преувеличения в средствах массовой информации той роли, которую сыграло Сопротивление, а также относительно «поведения ХДС/ХСС и, в меньшей степени, СДПГ, которые пытались представить Сопротивление как принадлежащее им политическое наследие». Моммзен подчеркнул, что фашистская диктатура «коренилась в немецком обществе в целом», и критически отозвался о позиции, занятой СДПГ и Свободными профсоюзами, которые «даже 30 января 1933 г. продолжали стоять "обеими ногами на почве законности"». По этой причине «они не смогли увидеть, что эта "законность" давно стала инструментом в руках Гитлера, хотя Бенито Муссолини уже продемонстрировал, как именно без нарушения действующей конституции можно взять курс на диктатуру».

Неспособность СДПГ противостоять крайне правым в 1919 г. не предвещала ничего хорошего и в дальнейшем. В 1932 г. – во время так называемого путча фон Папена, когда было распущено социал-демократическое правительство Пруссии, – Карл Зеверинг, министр внутренних дел, произнес свою печально известную фразу: Ich weiche nur der Gewalt («Я уступаю лишь насилию»). После того как в его кабинет вошел лейтенант с двумя солдатами, он быстро, всего за пять минут, сложил с себя все полномочия, которые концентрировал в своих руках на протяжении последних четырнадцати лет. Это было плохим предзнаменованием как для СДПГ, так и для Германии в целом.