Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

Назвать палату лордов «священным храмом», вдохновляющим на борьбу с тиранией, было чересчур даже по тем временам, и бесстыдная лесть Бёрка не сработала. Гастингс был оправдан. Процесс длился почти два года и обанкротил его. Его репутация так до конца и не восстановилась. Никто никогда не предлагал обвинить Черчилля или его сотоварища Эттли в колониальных военных преступлениях.

11 Сопротивление и репрессии

Партизанка

Знает, что ее убьют.
Ее взгляд полыхает яростью,
И для нее нет разницы
Между обычной смертью и казнью.
Она слишком молода и здорова, чтобы бояться смерти
Или испытывать сожаление…

НАЗЫМ ХИКМЕТ. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПАНОРАМА (1941–1945)

А что же оккупированная Европа? Сопротивление фашизму носило там неровный характер. Черчилль пристально наблюдал за этими движениями, потому что им предстояло сыграть важную роль в формировании послевоенного порядка. Нужно делать различие между реально существовавшим движением Сопротивления, которое чаще всего было в меньшинстве, но при этом сражалось с фашистами политическими и военными средствами, обычно под руководством коммунистов, и патриотами-консерваторами, которые представляли собой, особенно во Франции, горстку монархистов.

Это отважное меньшинство резко выделялось на фоне молчаливого или воображаемого Сопротивления в широком смысле слова – позиция, которую заняли многие ближе к концу войны, а в большинстве случаев после разгрома фашизма. Оно охватывало значительную часть населения, которая никогда не участвовала в какой-либо оппозиционной деятельности, которая посмеивалась над такого рода чудачеством, которая в последующие годы пыталась затушевать память о нем и его историю, но которая, однако ж, после окончания войны бесстыдно использовала миф о Сопротивлении для оправдания нового политического порядка, установленного в результате побед союзников в Италии, Франции, Бельгии и Люксембурге.

В самой Германии практически единственным источником эффективного и последовательного антифашистского сопротивления была подпольная Коммунистическая партия Германии (КПГ). Конечно, были еще небольшие группы студентов, очень мужественных и решительных, которые публично обличали режим и жертвовали своими жизнями. Несмотря на все усилия КПГ, вооруженная борьба была невозможна, да и бесполезна, в отличие от чисто символического открытого неповиновения. Членов КПГ, ее сторонников и избирателей насчитывалось несколько миллионов человек, большинство из них – рабочие заводов и фабрик. Вскоре после назначения Гитлера канцлером в январе 1933 г. КПГ была запрещена, ее помещения опечатаны, на ее лидеров объявлена охота, а активистов пытали, сажали в тюрьмы и убивали.

Лидеры КПГ убеждали всех, что Гитлер долго не продержится, и какое-то время коммунисты и фашисты дрались друг с другом на улицах. Но это очень быстро закончилось. Когда в КПГ стали осознавать масштаб поражения и его возможные последствия, партия реорганизовалась и стала сопротивляться в меру своих сил. Одной из форм сопротивления в фашистской Германии было превратиться в глаза и уши Москвы или Лондона. Сторонники КПГ очень помогли русским, проникнув в высшие эшелоны государственной машины и регулярно снабжая информацией «Красную капеллу» – самую эффективную шпионскую сеть в оккупированной Европе.

Были и те, кто благодаря своему классовому происхождению оказывались в тех местах, где могли принести пользу. Возьмем как пример трех дочерей генерала Курта фон Хаммерштейна, который в должности командующего сухопутными войсками с 1930 по 1934 г. был самым старшим офицером рейхсвера. Он служил Гитлеру в течение одного года, после чего подал в отставку, но согласился вернуться в армию в 1939 г. Хаммерштейн придерживался консервативных взглядов, но при этом, в отличие от многих коллег-офицеров, относился к нацистам враждебно, а не просто пренебрежительно с высоты своего классового положения. Его дочери посещали школу и университет в Берлине, а их взросление пришлось на беспокойные годы Веймарской Республики. В 1933 г. старшей из них, Марии-Луизе (Бутци), исполнилось двадцать пять, ее сестра Хельга была на год младше, а Марии Терезе было двадцать два. Все три девушки сочувствовали КПГ. Хельга в шестнадцать лет закончила школу, а через год вступила в КПГ, ее младшая сестра последовала ее примеру. Они обожали своих родителей, но, как позднее объясняла Хельга,