Читаем Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления полностью

Идея социализма находит все больший отклик, это философия, для которой нет границ. Она распространяется по всей планете – тщетно сопротивляться ей, как тщетно пытаться задержать восход солнца. Она приближается, приближается, приближается, где бы вы ни были. Вы что, не видите? Если нет, советую вам обратиться к окулисту. С вашим зрением определенно что-то не так. Это самое мощное движение в истории человечества. Какая честь служить ему! ‹…› Оно научило меня испытывать восторг от товарищеского рукопожатия. Оно дало мне возможность приблизиться к вам и занять место рядом с вами в великой борьбе за лучшее будущее, расти все выше и выше, трепетать от приливов небывалого мужества, ощущать, что жизнь действительно стоит того, чтобы прожить ее, увидеть новые горизонты, развернуть великолепные перспективы, знать, что я одной крови со всем, что наполнено жизнью, быть классово сознательным и понимать, что, независимо от национальности, расы, вероисповедания, цвета кожи или пола, каждый мужчина, каждая женщина из тех, кто трудится и приносит пользу, все члены рабочего класса без исключения – мои товарищи, мои братья и сестры и что служить им и их делу – высший долг моей жизни.

…Да, товарищи, мое сердце бьется в унисон с вашими. Поистине, все наши сердца сейчас пульсируют как одно большое сердце, слышащее боевой клич социальной революции. Здесь, на этом живом и вдохновляющем собрании, наши сердца – с большевиками в России.

Через две недели Дебса арестовали и приговорили к десяти годам тюрьмы. Мексиканский революционер Флорес Магон, находившийся в политической эмиграции в США и воодушевленный Русской революцией и перспективой единства рабочих всего мира, был арестован после публикации манифеста, в котором выступил за свободу «всего человеческого вида». Его приговорили к двадцати одному году заключения в Ливенвортской тюрьме, где он и умер. Билл Хейвуд и 100 других «уоббли» были схвачены по приказу Вильсона и в 1918 г. предстали перед судом за участие в рабочем движении и антивоенные протесты. Хейвуд был приговорен к двадцати годам тюрьмы, но смог бежать в Советский Союз, где до 1923 г. был советником Ленина по вопросам организации труда.

В период после Первой мировой войны Вудро Вильсон усилиями многих европейских политиков и историков был вознесен на пьедестал как автор «Четырнадцати пунктов»[117], дававших свободу малым нациям, которые прежде находились под управлением Габсбургской и Османской империй в Центральной Европе и на Ближнем Востоке. Колонии европейских империй оставили в неприкосновенности, за исключением германских владений в Африке. «Мы сделали мир безопасным для демократии», – писал Вильсон в 1923 г.

Но демократия еще не сделала мир, которому грозит бессмысленная революция, безопасным. Эта насущнейшая задача, которая является не чем иным, как спасением цивилизации, ныне встала перед демократией во всей своей остроте и злободневности. От нее невозможно уклониться, если мы не хотим, чтобы все построенное нами до сих пор превратилось в руины, и Соединенные Штаты, как величайшая из демократий, должны взяться за ее решение{71}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное