Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления

Прорвавшись в этот гигантский город, белогвардейцы попадут в каменный лабиринт, где каждый дом будет для них либо загадкой, либо угрозой, либо смертельной опасностью. Откуда им ждать удара? Из окна? С чердака? Из подвала? Из-за угла? – Отовсюду! ‹…› Мы можем оплести одни улицы колючей проволокой, оставить открытыми другие и превратить их в капканы. Для этого нужно только, чтобы несколько тысяч человек твердо решили не сдавать Петрограда. ‹…› Достаточно двух-трех дней такой уличной борьбы, чтобы прорвавшиеся банды превратились в запуганное, затравленное стадо трусов, которые группами или поодиночке сдавались бы безоружным прохожим или женщинам.

Баланс сил начал меняться, и Петроград удалось отстоять, но тактика Троцкого будет использована – и весьма результативно – во Второй мировой войне во время битвы за Сталинград.

В другой критический момент Троцкий и Ленин обсуждали план действий на случай, если падут ключевые города. Ленин заметил, что в таких обстоятельствах единственным адекватным решением было бы переместиться в сельскую местность и на Урал, чтобы вести непрерывную партизанскую войну. Вопрос перешел в разряд академических, так как белогвардейцы начали терять поддержку, а Красная армия перешла в контрнаступление одновременно на нескольких фронтах{80}. Британская атака с моря на Кронштадт была в конце концов отражена.

7 ноября 1919 г., во вторую годовщину революции, Троцкий объявил Центральному исполнительному комитету о том, что в Гражданской войне одержана победа, что белые генералы бежали и что британские военнопленные отпущены на свободу, а офицеров перевезли в Москву. Джордж Лэнсбери, в то время член парламента от лейбористов и редактор газеты Daily Herald, посоветовал большевикам освободить солдат, но оставить офицеров в качестве заложников, чтобы заставить Великобританию признать Советский Союз. Черчилль проиграл. Его навязчивые идеи привели к еще большему кровопролитию. И это еще один пункт в книге учета его преступлений.

К этой истории можно добавить интересное примечание. Не все члены семьи Черчиллей были враждебно настроены по отношению к большевизму. Талантливый скульптор Клэр Шеридан, кузина Черчилля, которой он восхищался и к которой относился как к родной сестре, однажды шокировала его, заявив за завтраком, что ей не терпится поехать в Москву и своими глазами увидеть, что там происходит, а также изваять бюсты Ленина и Троцкого. Черчилль чуть не лопнул от злости и принялся поносить обоих вождей и большевиков в целом как преступников, чудовищ и т. п.

Шеридан не обратила на его слова внимания и установила прямые контакты с советской торговой делегацией, которая тогда разместилась в Лондоне, пытаясь договориться о снятии британских санкций и эмбарго. Делегацию возглавляли двое старых большевиков, Лев Каменев и Леонид Красин. Каменев, один из ближайших соратников Ленина и зять Троцкого, согласился на встречу с Шеридан. Он был поражен как ее красотой, так и ее просьбой, однако вежливо указал на то, что Ленин и Троцкий – очень занятые люди и вряд ли смогут уделить ей время. Она продолжала настаивать, встречаясь с Каменевым на разных светских мероприятиях, и, что называется, слово за слово двоюродная сестра Черчилля уложила в постель одного из лидеров большевиков. Недельная поездка на остров Уайт скрепила их связь. Вот так Каменев, настоящая продувная бестия. Кто бы мог подумать? Уж во всяком случае не его ближайшие коллеги и не его жена. Клэр Шеридан добилась своего. Связь с семьей Черчилля, должно быть, изрядно позабавила и Ленина, и Троцкого. Ленин позировал для Шеридан, одновременно продолжая заниматься своими делами. Она вспоминала его как человека «неразговорчивого», меж тем тот описывал Черчилля как «нашего врага, который чересчур полагается на суд и армию». Троцкий пригласил ее составить ему компанию в поездке на фронт Гражданской войны, но она отказалась. Она покинула Москву в конце 1920 г. По возвращении в Англию она, как передавали, сказала: «Мне предоставили комфортабельные комнаты в реквизированном доме. И Ленин, и Троцкий великолепно позируют. У меня было восемь часов с Лениным и двадцать с Троцким». Вторым она увлеклась, и последовал легкий флирт. Позднее она писала, как тот просил ее передать своим лондонским друзьям, что, «когда Троцкий целует, он никогда не кусает»{81}.