Уинтерер. Зимний меч. Книга 1

Евгнен, почувствовав, что рука Бориса дрожит, крепче сжал ее. Он попытался сделать это как можно теплее, думая, что младший брат был шокирован смертью отца.

– А…

Завеса рассеялась, и воспоминания открылись, как книжные полки. Красно-серые крылья, похожие на занавес, сотканный из тумана, развернулись на ширину, превышающую рост пяти взрослых мужчин. Но это зрелище нельзя было назвать прекрасным. Крылья из отвратительной кожи, покрытые выступами, с сотнями когтей, торчавших, словно зубы.

В голове Бориса прозвучал звук, похожий на скрежет граблей по железной двери. Звук, пронзающий не только уши, но и сердце, обжигающий кожу и слизистые оболочки.

Борис уронил Уинтерер. Меч под углом воткнулся в землю, покрытую редкими травинками. Евгнен сжал Бориса в объятиях. Тело младшего брата горело и дрожало.

– Борис, ты…

Кормилица говорила, что это призрак. Верно, это и был он. Существо, которое уже умерло в этом мире. Как змееподобный Кригаль, чье тело было призвано из иного мира лишь частично. Глаза, подобные огненным шарам, ярко вспыхивали внутри крыльев, то приобретая, то теряя четкость, а еще… А-а-а… Какое облегчение, что из-за крыльев не удалось как следует рассмотреть само существо.

– Б-брат… т-те… те крылья…

Евгнен, повернув брата к себе, приблизил к нему лицо и спросил:

– Ты вспомнил?

Когда ошеломляющая сцена ожила, события того дня одно за другим нахлынули, словно волной.

Той ночью Борис столкнулся с призраком озера Эмера, которого боялся с давних пор, и чуть не обезумел. Тогда брат подскочил, схватил его и оттолкнул назад. Толчок был настолько сильным, что он не смог удержать равновесия и упал, а когда поднял голову, увидел огромные крылья, нависшие над Евгненом. Когти сверкнули, словно зубы, жаждущие крови, а потом…

Борис убежал. Он никогда даже не думал, что сделает это, но увидел самого себя, сломя голову убегающего в страхе. Он также видел и отца, который, сам того не осознавая, несся к болоту и вдруг упал, так и не поняв, что происходит. Издал ли он последний крик? Точно… В ушах звенел его голос, кричавший: «Беги, спасайся!»

Образ пошатнулся. Похоже, в этот момент он потерял сознание.

– Брат… А что случилось с тобой? Как… как все было?

Борис начал медленно осознавать, почему он частично потерял память. Он увидел то, что не хотел принимать. То, чего он не желал и чего всегда боялся, произошло в одно мгновение. Он оказался трусом и не хотел об этом вспоминать.

Евгнен не ответил.

Ночь была холодной.

Братья сидели лицом к дрожащему пламени. Это было то же место, что и днем. Они не чувствовали необходимости идти еще куда-то. Теперь это совершенно бесполезно.

Борис заговорил:

– Брат, ложись спать.

Евгнен покачал головой, а затем перевел взгляд на костер. Его удалось разжечь благодаря деньгам, полученным от продажи зеркала матери.

Какое-то время спустя Евгнен неожиданно произнес:

– Когда проснешься завтра утром, иди один, Борис. Будет лучше, если мы расстанемся.

От этих слов внутри у Бориса похолодело больше, чем от чего бы то ни было в жизни. Он быстро замотал головой:

– Не хочу.

– Уже неважно, хочется тебе этого или нет. Я больше не могу оставаться с тобой. Уже… осталось не так уж долго.

Борис посмотрел брату в глаза прямо через пламя и снова помотал головой. Непреклонно.

– Ни за что. Я буду с тобой до конца, брат.

Евгнен погрустнел. Водя длинной веткой в кострище, он тихо сказал:

– Если у меня снова будет приступ, я могу тебя убить…

Призрак озера Эмера.

Брат сказал, что именно он убил тетю Ени. Борис никогда ее не видел, лишь знал, что она когда-то жила в их доме, в комнате, которая, как и комната их матери, всегда была начисто прибрана. Однажды Борис обнаружил недописанную картину в маленькой гостиной, примыкавшей к той комнате. На ней изображался юноша. Борис тогда был еще слишком мал, чтобы оценить, насколько мастерски сделана работа. В комнате мертвой девушки остался недорисованный юноша с неясными чертами лица и изящной линией подбородка.

– Тетя Ени была доброй и мягкой. Она часто угощала меня сладостями, которые мама прятала. А стоило просто подержаться за юбку тети Ени и взглянуть на нее трогательными глазами, та щедро ими делилась, потому что была слишком мягкосердечной и не могла ни в чем отказать. Когда тетя сказала, что скоро выйдет замуж и покинет особняк, я плакал, умоляя ее не уходить. Она даже заперлась в комнате и не выходила из нее несколько дней. А все потому, что не могла отказать мне, глядя в глаза. Но все же, обманутая дядей Владо, отправилась однажды к озеру Эмера, которого страшно боялась, чтобы найти своего жениха. А ведь он был заперт в подвале особняка и даже не был ранен.

И почему люди в Травачесе вечно сражаются – до тех пор, пока кровные узы не оборвутся; пока сердце того, о ком когда-то заботился, в конце концов не будет запятнано и пока не наступит кровавый финал?