Уитни Хьюстон. История великой певицы глазами ее близкой подруги

Во время выхода фильма Опра выпустила шоу с четырьмя исполнительницами главных ролей «Выдоха». Она поговорила с Лелой Рошон, Лореттой Дивайн и Анджелой Бассет о том, как они получили свои роли и почувствовали ли связь со своими персонажами. Уитни она приберегла напоследок, повернувшись к ней, начала с того, что заметила, что они с Бобби сейчас в центре внимания желтой прессы. И попросила Уит рассказать аудитории «все, о чем мы должны знать».

«Моя личная жизнь вас не касается», – ответила она.

Опра тут же вернулась к теме со словами: «Расскажите нам, как поживает Бобби и вообще вся ваша семья». Я стояла за кулисами и в очередной раз жалела, что Нип не потратила и пяти минут на то, чтобы поразмышлять о фильме и подготовиться к интервью. Она могла легко перевести разговор на Саванну, но в голове у нее был бардак, и вместо этого она разыграла старый трюк – стала говорить на самую безопасную для себя тему: о собственной матери. Она все еще придерживалась этого сценария, вместо того чтобы придумать что-то новое, интересное или актуальное. Каждое ее интервью, даже если начиналось оно с разговора о песне, добравшейся до первых строчек хит-парадов, о великолепном выступлении или о том, сколько наград она получила, рано или поздно превращалось в обмусоливание слухов о ее гомосексуальности или сплетен о выходках Бобби.

В августе 1996 года, меньше чем через год после премьеры «Выдоха» и начала очередного успешного для Уит наградного сезона, Бобби снова арестовали за вождение в нетрезвом виде после того, как он потерял управление ее черным Porsche, заехал на тротуар и врезался в живую изгородь в Голливуде, штат Флорида. Он сломал четыре ребра и ногу. Уровень алкоголя в крови Бобби был более чем в два раза выше нормы штата. Кроме того, у него нашли наркотики.

А я все продолжала ждать, когда же ей это надоест.

Моя мама, которая всю свою взрослую жизнь скиталась по квартирам, всегда мечтала о доме, поэтому, пока я была в туре Moment of Truth, она начала присматриваться к недвижимости. Встретив меня в Штатах, мама рассказала о доме, который ей больше всего понравился, и 12 декабря 1994 года мы в него переехали. Мне нравилась наша старая квартира, но маме хотелось иметь свой дом, а я была согласна на все, чтобы сделать ее счастливой. Уитни подарила мне 100 000 долларов на первоначальный взнос.

Джанет Кроуфорд была прекрасна и после нашего переезда продолжила вести свой обычный образ жизни, несмотря на СПИД. Она ходила в церковь, проводила время с семьей и друзьями, болтала и смеялась по телефону, писала письма и ухаживала за собой. Уровень ее Т-клеток возрос до менее опасного, так что мама чувствовала себя хорошо и старалась сосредоточиться на жизни. Я же тем временем летала на Западное побережье и обратно, посещала награждения премий и студии звукозаписи, а дома работала с артистами в Angelway Artists, менеджерской компании, которой мы управляли вместе, и на нашем лейбле звукозаписи Better Place. Нам нужны были продюсеры и авторы песен для работы с певицей Шанной Уайли из Северной Каролины и девичьей группой Sunday из Ньюарка и Ист-Оранджа.

Однажды поздно вечером у меня зазвонил телефон. Это была Рейнелл Суиллинг, моя близкая подруга, которую я часто называла своими ушами на Западном побережье. «Я тут сижу в студии с Кенни Ортисом и продюсерской компанией The Neptunes, – сказала она, – и они просто космос. Ты должна перехватить их как можно скорее». Рейнелл всегда держала руку на пульсе индустрии. После телефонных переговоров я полетела в Вирджиния-Бич с Шанной, чтобы встретиться с продюсерской командой Фаррелла Уильямса и Чада Хьюго. Двадцатиоднолетний Фаррелл встретил нас в аэропорту. В его машине играла Джони Митчелл, Big Yellow Taxi.

– Ты что-то знаешь о Джони? – спросила я.

– Я ее обожаю, – ответил он.

Относительно неизвестные в то время, The Neptunes стали первой продюсерской компанией, которая подписала с нами контракт. Тем прекрасным летним днем Фаррелл подъехал к большому зеленому викторианскому дому, где наверху у него хранились все необходимые записи. Они с Шанной поехали вместе до магазина, чтобы немного узнать друг друга, и после их возвращения мы приступили к работе. Улетали мы от него с двумя грубо сведенными миксами Let It Go и I Can’t Explain. Вскоре после этого я арендовала машину и поехала обратно в Вирджиния-Бич вместе с Sunday на новую студию, которую только что купили The Neptunes. Они придумали два крутых танцевальных трека: Perfect Love и Chess.

Несколько месяцев спустя Фаррелл попал в студию к Уитни. Я уже рассказала Уитни о том, что наш лейбл может сделать с их продукцией, прислала ей все треки и миксы и изложила все детали, и все это время с нетерпением ждала возможности их представить. Фаррелл работал над проектом для Space (она же Трейси Селден) и сыграл три ее песни. Он спросил меня, не может ли Уитни записать хук в треке под названием Message from an Angel: