Уитни Хьюстон. История великой певицы глазами ее близкой подруги

Они великодушно пригласили нас присутствовать при родах, но Джереми и Джиллиан родились 31 марта, на пять с половиной недель раньше срока. Их отец позвонил нам и сказал: «С ними все в полном порядке, делают все, что нужно. Идеальные. Только очень маленькие». Моя мечта сбылась. Мы загрузили всем необходимым новенький фургон SportCombi Saab, который выбрали из-за подходящих габаритов и степени безопасности, и отправились в Джорджию, на встречу со своими детьми.

Следующие полтора года были сплошным потоком бессонных ночей, бесчисленных подгузников, мерных бутылочек для кормлений, редких перекусов и еще более редких душей. Но теперь у нас появилась семья, и это было прекрасно.

11 февраля 2012 года. Это было субботнее утро, как и любое другое сонное утро выходного дня с Лизой и нашими трехлетними близнецами, Джереми и Джиллиан. Сосед и близкий друг Энди зашел поздороваться и проведать детей, что с ним часто бывало. Стоя в дверях, он разговаривал с Лизой, повернувшись ко мне спиной, и я заметила, что на нем красно-черная куртка из школьной команды по борьбе, традиционная для подростков-спортсменов. «Я никогда не видела тебя в этой куртке!» – сказала я. Мы знали друг друга пару лет, и он еще ни разу ее не надевал.

Энди засмеялся и сказал: «Знаю-знаю. Можешь брать ее поносить в любое время». Я сказала, что у меня уже есть своя, и решила вытащить ее, чтобы начать носить снова. Это была единственная вещь, которую я не сдала на хранение и не потеряла во время переезда: красно-черная куртка, которую я спроектировала для первого мирового турне Уитни. Но я не могла ее найти.

Может быть, я случайно ее выбросила? Прошлым летом я решила, что жить прошлым вредно, тем более если оно нависает над тобой, как дамоклов меч. Я почистила чердак и обнаружила там множество золотых и платиновых пластинок и дисков Уитни, подаренных мне Arista Records. Я решила отослать их Академии имени Уитни Э. Хьюстон в Ист-Орандже, начальной школе Уитни, которую назвали в ее честь. Может быть, куртка попала в мешок с этими пожертвованиями?

В тот вечер у нас с Лизой были планы на ужин с парой, которую мы недавно встретили на семейной вечеринке в Филадельфии. Мы неторопливо просматривали меню, потягивали Pinot Noir и разговаривали, как вдруг зазвонил мой телефон. Лиза держала его на столе рядом с собой на случай, если позвонит няня. Взглянув на экран, она сказала, что это моя старая подруга и товарищ по команде, Полетт. Я сказала Лизе, что перезвоню.

Через две секунды телефон зазвонил снова – звонила другая девушка. Потом зазвонил телефон у нашей подруги напротив. Она на мгновение опустила глаза, а затем снова посмотрела в меню. Я заметила, что Лиза взяла мой телефон, а потом сказала: «Снова Полетт звонит. А теперь кто-то другой».

Наша подруга виновато посмотрела через стол и сказала: «Вы не против, если я отвечу на этот звонок? Это моя сестра, и она звонила мне уже несколько раз. Хочу узнать, все ли в порядке». Она перезвонила. Я взглянула на нее через минуту, и, как только наши глаза встретились, она ахнула. «Все в порядке?» – спросила я, и она тут же подняла указательный палец, чтобы я дала ей еще минутку.

Наконец, подруга повесила трубку, и мы уставились на нее. По ее лицу невозможно было прочитать, плохие она услышала новости или хорошие. И вдруг она сказала: «Моя сестра – большая поклонница Уитни Хьюстон. И она говорит, что Уитни умерла».

У меня внутри что-то будто разорвалось на куски. Я повернулась к Лизе, у которой в руках был мой телефон. Он снова зазвонил. Лиза посмотрела на меня и сказала: «Это Даванна». Даванна была адвокатом в Sunday. Я схватила телефон, вышла из-за стола и пошла к входной двери.

– Даванна, это правда? – тихо спросила я.

– К сожалению, да, Робин. Подождите, кажется, сейчас они сделают заявление.

Я замолчала.

Когда я вернулась к столу, Лиза сказала:

– Поехали домой.

Я собрала свои вещи, вышла на улицу и села за руль, но, зная, как мне плохо, Лиза настояла на том, чтобы поменяться со мной местами. В голове крутилась утренняя сцена и красно-черная куртка. Это была Уитни – так она дала мне понять, что уходит. Все было кончено. Все потеряло смысл. Я думала, у нас еще есть время. Она тоже так думала. А теперь ее не стало, как и куртки.

Смерть Уитни меня разозлила. Меня преследовали образы того, как она, в окружении ассистентов, уходила с вечеринки в Лос-Анджелесе за несколько дней до рокового дня. Я очень сильно злилась на то, что в этом туре с ней было столько людей, что хватило на несколько десятков гостиничных номеров, и все же, когда ее расписание оказалось заполнено до отказа, никого не было рядом. Ее помощница заявила, что отлучилась за кексами.

Каждый раз, когда кто-то открывал рот и делился своей версией событий, я не верила ни единому слову. Все они противоречили сами себе снова и снова. Единственное, в чем я была уверена на сто процентов, так это в том, что, судя по их словам, команда Уитни была совершенно не готова к работе и удовлетворению ее потребностей.