Украденная душа

Реальность как будто померкла и отступила в серое безликое небытие, где каждый удар сердца был подобен вечности. Она задыхалась и слепла. Разум её помутился, а рот пересох, словно русло ручья в пустыне.

И в миг, когда Олаи уже была готова сдаться, она услышала голос. Знакомый, родной голос, оберегавший её в детстве и пришедший, чтобы сберечь вновь:

– Я здесь, Оли, я с тобой. Совсем близко, – прошептал он. – Используй макадду и выпусти меня. Выпусти, пока не поздно. Сейчас!

Каким-то непостижимым образом чародейка поняла, что нужно делать: она прокусила палец и дотронулась им до кулона.

Магия пронзила тело, опалила ударом молнии и вырвалась из груди сферой чистейшего света.

Демон зашипел, точно испуганный зверь.

Придя в чувства, Олаи увидела Аристейя, лежавшего на снегу рядом с Геббом; «Ильсатских ящерок», что бежали к ним со всех ног. А ещё она увидела, как сотворённая ею сфера превратилась в волка.

Объятый призрачным сиянием, он поднял морду к небу и взвыл, чем довёл чудовище до исступления. Демон колол рогами, размахивал лапами и хвостом, желая растерзать волка, но тот уворачивался, прыгал, исчезал в одном месте и появлялся в другом.

И так продолжалось до тех пор, пока на зов не явилась целая стая белых духов. Сотни сфер слетались к чудовищу, плюясь огненными искрами и загоняя его обратно в подземелье. Духи пускали слепящие вспышки, кружились и жалили, словно рой потревоженных пчёл. Сгустки змеящейся магии впивались демону в глаза, ноздри и рот.

Не выдержав напора, чудовище завопило и скрылось в подземных глубинах.

Следом, призывая чары, победно завыл волк. Скалы дрогнули, повинуясь его воле, и завалили тоннель, ведущий в Эдду, навсегда.

Глава 17 Исцеляющее заклятье

Ладья Палланты поднялась над кронами деревьев, прогоняя сумерки. Сферы взмыли в прояснившееся небо, разливая в воздухе волшебный звон.

Волк обнюхал каменную груду, убедился в её надёжности и пошёл в сторону Олаи. Медовые глаза тоскливо глядели на чародейку.

Фраса заскулил, вжимаясь в сапог хозяйки. Лишённый пламени, он казался маленьким и беззащитным.

Взяв лисёнка на руки, Олаи отвлеклась на мгновенье, а когда вновь посмотрела на волка, на его месте уже стоял человек. Это был Тар, юный, высокий, статный – такой, каким она помнила его с детства.

– Тари, это правда ты? – утирая слёзы, спросила Олаи.

– Правда, – мысленно ответил дух. – Я же говорил, что всегда буду рядом. Хотя, если честно, исполнять клятву непросто, когда находишься в ином мире.

Губы Тара не шевелились, а сам он был блёклым и прозрачным, как будто сотканным из воздуха.

– Где ты пропадал столько лет? И почему ты так выглядишь? Это какое-то колдовство?

– Обещаю, что всё объясню, Оли, но позже. У нас мало времени. Связь скоро прервётся.

– Маади, они не дышат! – склонившись над юношами, закричала Айола. – У Гебба рана и кровь! Много крови! Маади, что нам делать?!

Дух подошёл ближе, и слова снова зашелестели в разуме чародейки:

– Мужчина, отброшенный демоном, мёртв. Я не чувствую в нём жизни. А те двое стремительно угасают, но одного ты сможешь спасти.

– Почему только одного? – спросила Олаи и поспешила к «ящеркам».

Сердце мучительно сжалось от осознания: Атсуш погиб, и этого не исправить… Её верный, отважный Атсуш… Теперь он в стране теней.

Тар последовал за сестрой и сказал:

– Ты и так использовала слишком много силы. Я могу дать ещё, но преступить черту не позволю. Оа щедро одаряет магов, но плата за её дары высока.

– Что же, значит, будет откат… – буркнула чародейка, догадавшись, о чём говорил Тар.

Добежав до друзей, она первым делом осмотрела Гебба: рана была страшная и глубокая. Снег под юношей напитался кровью.

Аристей лежал неподвижно. Глаза его были закрыты, а шея опухла и посинела от ссадин.

– Сделай что-нибудь, маади! – заливаясь слезами, кричала Айо. – Тебя ведь учили колдовству! И ты победила демона! Вылечи их, маади! Вылечи!

Беррэ, надавливая Геббу на бок, прижимала рану, но кровь всё равно утекала сквозь пальцы.

«Ящерки» не замечали Тара, хотя он стоял в шаге от волшебницы. «Наверное, даже к лучшему, что они его не видят», – подумала Олаи и так же, мысленно, обратилась к духу:

– Пора начинать! Говори, что мне делать, братец? Я готова.

– Сосредоточься на магии, которой я тебя наполню, а затем возложи руки на умирающего. Оа сама исцелит его. Оа мудрая. Но послушай, Оли… – Дух коснулся её плеча. – Выбери одного, иначе потеряешь обоих и сама погибнешь. Ты поняла меня?

Волшебница кивнула и усадила Фрасу на снег, чтобы не мешал творить заклинание.

Узы, связавшие её с братом, оборвались. Тар исчез, но Олаи сразу же ощутила прилив чародейского могущества. Она улыбнулась, взглянула на «ящерок» и сказала:

– Не бойтесь, я исцелю их, чего бы мне это ни стоило…

Сила обжигающей волной коснулась лица, прошла через горло к плечам и ладоням, а затем потянулась наружу. Олаи опустила руки на головы юношей, и золотой сияющий узор охватил их недвижные тела. Она жадно вбирала магию из источника, открытого Таром, направляя поток туда, где нити жизни истончились или же вовсе были разорваны.