Украденная душа

– Ничего страшного, – поджав губы, ответила Олаи. – Вот только мне не хватает мастерства, чтобы увидеть больше. Уверена, Астара справилась бы в два счёта. Жаль, что она не с нами…

– Ну уж нет! Хвала Богине, что она не с нами, – пробубнила «ящерка». – Не хватало ещё столкнуться с ней за очередным поворотом. Уж лучше вернуться в Дом и сразиться с обращёнными, чем с их королевой.

– Айола, почему ты думаешь, что…

Волшебница замолчала, прислушиваясь к чувствам. Ужалившее её заклятье проникло глубоко под кожу. Пульсируя и сдавливая кости, оно нарушало гармонию узора. Так же, как магия демона делала это с людьми.

И снова дрожь пробежала по земле. В этот раз сильнее и громче, как будто приближалось нечто огромное.

– Поспешим к выходу! – сказала Олаи. – Дальше мрак не такой густой и затхлый. Мы должны успеть до зари. Держитесь и не отставайте.

Она рванула вперёд, словно мышь, желающая убежать от кошки. Боль в руке понемногу затихла. Но страх гнал волшебницу, распалялся в груди как пожар. С каждым шагом она всё отчётливее ощущала присутствие преследовавшего их зла.

Поднявшись по лестнице, Олаи нащупала в стене дверь. Сквозь щели струился бледный, призрачный свет. Ветер колотился в старые доски. Дребезжали петли. Ночь стремительно таяла в лучах нарождавшегося солнца.

Волшебница повернула ключ в замке, услышала долгожданный щелчок, но не смогла хоть сколько-нибудь сдвинуть дверь.

– Наверное, ход занесло снегом, – с ужасом произнесла Олаи. – Скорее, Гебб, Аристей, помогите мне! Толкайте изо всех сил!

Юноши навалились на дверь, и она, наконец, поддалась.

Морозный воздух обжёг лёгкие. Сумерки показались ослепительно-яркими. И как же радостно беглецам было видеть силуэты друг друга. Сердце волшебницы озарилось надеждой, но в следующий миг во тьме подземелья раздался знакомый вопль…

Фраса зарычал, выпрыгнул из подземелья и обернулся к двери. Следом выбежали остальные. Ощетинившись, лисёнок сверкнул глазами и вспыхнул волшебным пламенем. Огненные языки лизали шерсть и плавили наст под лапами. Фраса готовился к нападению.

Отзываясь на пробуждённое колдовство, засиял амулет Олаи. Тени заплясали вокруг чародейки, сгустились, сжались. На освещённых лицах она прочла отчаянье и страх.

Утонув по колени в снегу, Беррэ отдала Вокка лодочнику и сказала затаиться где-нибудь в лесу. Старик возражать не стал, укрыл мальчика плащом и понёс к ближайшему дереву.

Атсуш вынул ключ из замочной скважины, захлопнул дверь и закрыл её с наружной стороны, понадеявшись, что это на время остановит обращённых. Но только содержатель успел отойти в сторону, как чудище ударило по двери с такой силой, что она сорвалась с петель, пролетела шагов пятьдесят и лишь затем тяжело ухнула в снег.

Олаи начертила круг силы, сплетая боевое заклятье. Студёный вихрь рванул в черноту подземелья. Такую мощь волшебница ощущала впервые: магия струилась по венам, срывалась с ладоней ревущим потоком воздуха, била точно и беспощадно, заполняя тоннель льдом. Олаи хотела сковать, заморозить обращённых, сколько бы их не явилось. Она могла. Она верила, что получится.

Печать заклятья раскалилась до предела, когда сила вдруг предала чародейку, а пальцы скрутила острая боль. Олаи едва сдержалась, чтобы не закричать.

Почуяв неладное, Фраса подбежал к хозяйке и заглянул ей в глаза. Лисёнок полыхал, точно костёр. Живой, неуёмный, горячий. Олаи же была холодной, слабой и опустошённой. Руки сами потянулись к пламени. Чародейка коснулась Фрасы, и боль мгновенно исчезла, но вместе с ней исчез и огонь, призванный лисёнком. Магия оставила их обоих.

Во тьме послышался треск. Ледяная стена, затворявшая ход, разбилась вдребезги.

Из подземелья показалась зубастая пасть, затем рога, шея и широкие плечи, покрытые чешуёй. Демон выбрался на свет утреннего солнца и разогнулся, встав в полный рост. В глубоких впадинах глаз мерцали жёлто-красные угли. Хвост, увенчанный костяными шипами, хлестал по снегу. Всего один обращённый, но какой ужасный!

– Ух и здоровенная же ты уродина! – вызывая гнев на себя, прокричал Атсуш и бросился на демона, вооружённый одними лишь кулаками.

Айола метнула клинки, но те отскочили от чешуйчатой брони, нисколько её не повредив.

Железная лапа ударила содержателя, отмахнувшись от него, как от невесомой букашки. Атсуш рухнул навзничь, хрипло закашлялся и замолчал, больше уже не поднявшись.

Тогда Аристей сбросил сумки и потянулся к ножнам отравленного кинжала, но демон рванул к иллионцу и схватил его за горло. Аристей повис над землёй, тщетно пытаясь высвободиться из лап монстра.

Гебб хотел было кинуться на помощь, но в бок ему вонзился шип, кривой и смертоносный, словно медвежий коготь.

Чудище пророкотало что-то злорадное и перевело взгляд на волшебницу.

Время замерло.

Застыв от ужаса и бессилия, Олаи безвольно наблюдала, как демон убивал её друзей.

В ушах шумело. К горлу подступал тошнотворный ком. Пахло кровью и гнилью обращённого.