Украденная юность

— А все оттого, что у нас нет денег. Но, может быть, сегодня отцу удастся устроиться.

— Куда же он пошел?

— На кирпичный завод Может, возьмут ночным сторожем.

В своей комнате Иоахим вытащил оба отреза и положил на кровать. «Надо от них избавиться навсегда, — подумал он, — не хочу иметь с такими делами ничего общего».

Самое простое — отнести отрезы сыну аптекаря. Но можно ли так поступить при создавшемся положении? Не выдаст ли его Мук, если Иоахим сегодня вечером явится с обыском именно на аптекарский склад? Тогда всплывет, что и он участвует в этих темных махинациях. Что же будет? Или вовсе не ходить, увильнуть от сегодняшней облавы? «Нет, — решил он, — это не годится, они будут считать меня трусом. А ведь я всей душой с ними. Если я приму участие в сегодняшнем деле, то между ребятами из Верхнего города и мной окончательно ляжет пропасть. Этого они мне никогда не простят. Да оно и к лучшему, по крайней мере каждому будет ясно, кто на чьей стороне».

Собрав последние крошки табаку, он свернул себе сигарету. И снова выругался: «И на черта я связался с этим Муком! Может, они уже напали на след и позвали меня, чтобы заманить в ловушку?.. Нет, чепуха, это немыслимо. Руди Гензель порядочный, честный малый, он этого не допустит. Неужели нет выхода?»

Конечно, есть. Стоит ему только отнести отрезы Муку и сказать, чтобы тот хорошенько их припрятал, вечером-де у всех торговцев будут обыски.

«Нет! И не подумаю, — тотчас ответил он себе. — Если за тех как следует возьмутся — это правильно. Стоит мне только заикнуться Муку, и он обежит своих, чтобы предупредить. Этого я не сделаю. С меня хватит всяких пакостей, к чертям все это, пора выбираться из грязи…»

Он затягивался нервно и торопливо. Что делать? Оставить у себя отрезы, а завтра вернуть их? Нет, так не годится. Он не сможет пойти сегодня к Гензелю и, честно глядя ему в глаза, сказать: я с вами. Он не будет знать ни минуты покоя. Просто продать их? По тысяче марок? Гм. Это, пожалуй, лучше. Тогда он не заработает ни пфеннига и никто не упрекнет его, что он наживается. Кроме того первого куска, но за него Гензель не снимет же ему голову с плеч. Он все ему сегодня расскажет. Отведет его в сторону до собрания и все ему объяснит. И по крайней мере с этим будет покончено.

Он облегченно вздохнул. Но кто купит у него эти два отреза и у кого дома найдутся наличными две тысячи марок? Может, портной Вит-шток? Его мастерская недалеко отсюда, на Брюдерштрассе, пройти всего несколько переулочков. Попробовать можно, но, конечно, с одним отрезом, ведь вряд ли у этого портного есть две тысячи марок. У него же не такое шикарное ателье, как у Ландвера в Верхнем городе. У Вит-штока заказывают рабочие и мелкие служащие, он берет много дешевле, чем Ландвер.

Но когда Радлов уже стоял на Брюдерштрассе, перед дверью Вит-штока, его вновь начали одолевать сомнения. Правильно ли он поступает? Не вернуться ли ему лучше домой, оставив материю у себя, а вечером выложить Гензелю всю правду? «Ах, что там, — решил он, — ведь я уже здесь. Продам, и концы в воду, а больше — никогда!»

Портной Витшток, долговязый худощавый человек, похож был на жердь. Приглашая Иоахима в комнату, он вежливо пропустил его вперед.

На душе у Радлова было прескверно.

— Я хотел только спросить, — начал он, запинаясь, — не купите ли вы у меня отрез шерстяной материи? Мне, знаете ли, нужны деньги. — И чувствуя, что должен еще что-то добавить, сказал. — Я в очень затруднительном положении. А отрез хороший, довоенного качества, я дешево отдам.

Ему показалось, что Витшток подозрительно посмотрел на него: «Черт, — подумал он, — не гожусь я для таких делишек».

Но тут Витшток ответил:

— Ну что ж, покажите ваш товар.

Он развернул бумагу и вынул отрез. Иоахим между тем исподтишка оглядел комнату. В углу стояла старая железная печка, рядом — манекен, на котором висел серый жилет. Большую часть комнаты занимал стол. Витшток задумчиво разворачивал материю. Когда он принялся мерить ее сантиметром, из складок выпала какая-то бумажка. Не успел Иоахим наклониться, как ее уже поднял портной. Он только взглянул на нее и тут же сунул в карман.

— Откуда у вас этот отрез, господин?.. — спросил он.

— Радлов, — представился Иоахим. И вспомнил о предостережении Мука. — Старые запасы, — ответил он, — у меня есть еще один. Не хотите ли купить и второй?

Портной помолчал, потом все так же задумчиво начал складывать материю.

— А цена? — спросил он после небольшой паузы.

— Тысяча марок, — выпалил Иоахим.

— Тысяча марок — большие деньги, — сказал Витшток. — И второй отрез стоит столько же?

Иоахим подумал, что портной хочет торговаться. Но это не пойдет. Мук должен получить свои деньги. Поэтому он ответил:

— Дешевле я никак не могу.

Портной медлил, видимо, он что-то прикидывал. И наконец сказал:

— Ну, ладно. Материал действительно хорош. Лучше всего, если вы принесете сейчас и второй. Тогда мы рассчитаемся сразу за оба. Этот, — он постучал по лежащему перед ним куску, — может пока остаться здесь.