Украденный сон

— Зачем они ему? Лишние сложности. И потом, когда есть ребенок, меня уже так просто в общагу не выпрешь, он законы знает, вот и боится, что его власть надо мной кончится.

* * *

…Что удерживает людей друг подле друга? Что заставляет их быть вместе?..

* * *

Киоск на вокзале, в витрине — стандартный набор спиртного, сигарет, жевательной резинки и презервативов. Продавец — парень лет двадцати, чернявый, горбоносый, с виду вполне дружелюбный.

— Вы знаете Василия Колобова?

— Васю? Знаю. А что?

— Вы знаете, что примерно месяц назад, в начале ноября, его кто-то сильно избил?

— Он сам не говорил, но видно было. Лицо все в отметинах.

— И вы не знаете, за что?

— Он не говорил, а я не спрашивал. У нас это не принято. Это их дела.

— Кого «их»?

— А то вы не знаете. Васькин киоск на той стороне стоит, мой — на этой. Та сторона контролируется Бутырской группой, а моя сторона — Марьинской, из Марьиной рощи, значит. Мало ли чего там у них происходит. Мы не вмешиваемся.

— Значит, вы думаете, это была разборка?

— А что еще?

— Взгляните на эту фотографию. Вы когда-нибудь видели эту девушку?

— Не припомню. Красавица какая, бывают же такие на свете!

— Спасибо, извините за беспокойство…

Следующий киоск.

— Ваську? Знаю, конечно. Мы все тут друг друга знаем… Побитый? Помню, было такое. Как раз в начале ноября, точно. Нет, не знаю, Васька не рассказывал. Девушку не видел…

Еще один киоск, и еще один, и еще… И так до самого вечера. Никто не знает, за что был избит Василий Колобов и кто это сделал. Те, кто торговал на Бутырской стороне, уверяют, что Василий ничем не провинился и разборок с ним никто не устраивал. Впрочем, даже если они и лгали и побили Колобова действительно на почве коммерческих дел, то к убийству Вики Ереминой это вряд ли имело отношение. Девушку на фотографии тоже никто не узнал. Еще один день прошел впустую.

«Ах, как бы сейчас пригодился Ларцев», — причитала про себя Настя. Он бы уж точно сумел «раскрутить» Колобова и вытянуть из него правду об этом избиении, о котором он почему-то никому ничего не сказал. Опытный психолог, Володя сумел бы разговорить даже сфинкса, чем порой совершенно беззастенчиво пользовались не только сотрудники отдела, но и многие следователи, с которыми ему доводилось работать. Выяснить бы до конца историю с дракой и поставить на этом точку! Настя почему-то была уверена, что избиение мужа Ольги Колобовой не имеет ничего общего с убийством, но она привыкла проверять и отрабатывать все до конца.

Она заикнулась было Гордееву о том, чтобы поручить Ларцеву поговорить с Василием, но начальник недовольно поморщился:

— Вас и так четверо, с учетом Доценко — даже пятеро. А Ларцев и без того сильно загружен. Давайте-ка сами управляйтесь.

Но все-таки почему Колобов напрягся, когда его спросили, не бывала ли Вика на вокзале? Или это только показалось тому, кто с ним разговаривал? Могло и показаться, конечно. Но Насте, не любившей бросать начатое на полпути, пришлось потратить еще день на то, чтобы прояснить ситуацию. Вместе с Евгением Морозовым и стажером Мещериновым она опросила кассиров, работников вокзала, сотрудников линейного отдела милиции, буфетчиц, врачей в медпункте, рабочих, рывших уже третий месяц котлован возле вокзала… Ничего. Никто Вику не вспомнил. Опять «пустышка».

* * *

Пожилой мужчина, которого некоторые называли просто Арсеном, положил телефонную трубку на рычаг, несколько минут поразмышлял, потом снова снял ее и набрал номер. Ему никто не ответил. Тогда он поднялся с кресла, прошел в соседнюю комнату, где тоже был телефон, и снова позвонил по тому же номеру. И снова длинные гудки были ему ответом. Арсен удовлетворенно улыбнулся, надел темно-зеленый плащ с меховой подстежкой, ботинки на толстой подошве и вышел на улицу. Пройдя два квартала, зашел в телефонную будку, позвонил еще раз и, не получив ответа, зашел в метро.

Через полчаса он сидел в уютном кафе и пил «боржоми». Напротив него потягивал пиво дядя Коля.

— Надо еще поработать с тем парнем, — спокойно произнес Арсен.

— Что, первый урок впрок не пошел? — вскинул брови дядя Коля.

— Пошел, пошел, не волнуйся, — покровительственно усмехнулся Арсен. — Но надо подстраховаться. Кажется, на него скоро начнут давить. Мы должны работать на опережение, так что лучше напомнить ему, кто он и что на этой грешной земле.

— Напомним, — кивнул дядя Коля и улыбнулся своей странной улыбкой, в которой тускло сверкнули железные зубы.

* * *

Человек, которого сегодня многие знали под именем Арсен, в детстве носил самое обыкновенное имя Митя, был серьезным и вдумчивым мальчиком, хорошо учился и много читал. С раннего возраста его преследовал необъяснимый страх за целостность своей телесной сферы, он ужасно боялся боли, уколов, ушибов, поэтому не бегал по улицам, не гонял мяч с мальчишками, не играл с ними в Чапаева или в казаки-разбойники, а предпочитал сидеть дома, решать шахматные задачки и обдумывать свои маленькие мысли.