Украду тебя у судьбы

Андрей – да. Тот бы врезал, не задумываясь. По-мужски впечатал бы Петухову в нос. Вряд ли бы слушал бред собачий, что он тут напургенил, брызгая слюной.

– Пойдём, Никита, – киваю я Репину на дверь.

– Хватит уже орать, – высовывается из дверей Пончик. – Вы не слушайте его, Ива, – шлёпает он толстыми губами. – Остался без работы, совсем озверел, как с цепи сорвался. Строчит на всех кляузы, житья нет.

Надо же. Молчаливый Пончик оказался человеком. Вполне нормальным. Заступился.

– А ты пошёл вон! – срывается на фальцет Петухов, – лезешь, куда не просят, нос свой картошкой суёшь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты бы куда провалился! – бычит шею Пончик, потирая бритую под «троечку» голову. – Жена беременная пашет, а ты прохлаждаешься. Шёл бы грузчиком подрабатывать!

Я снова вспоминаю рыженькую Римму, что приходила ко мне смотреть, как я вяжу. Старшую девочку помню смутно. Становится остро жаль женскую половину Петуховых. Там ещё и наследник в животе растёт. Так Петухов надеется. Позвоню Самохину. Решено. Не ради этого склочника, а ради его девочек.

– Шалава! – кричит Петухов мне вслед, отрываясь от грызни с соседом. Никита порывается вернуться, но я твёрдо беру его за локоть и даю понять, что мне без разницы на петуховские крики. – Мать твоя такой была, и ты, смотрю, далеко не убежала!

Что он знает о моей матери? Вряд ли много: Петуховы заселились позже, но то, что он вспоминает мою мать, кажется мне символическим. Скоро мне предстоит узнать, какая она – женщина, что родила меня и оставила на бабку. Может быть. Я ещё не решила точно. Но лист бумаги с адресом жжётся даже через карман.

Глава 13

Илья Любимов

Илья наконец-то понял, что значит жить без отца. До него наконец-то дошло: то, что он считал ущемлением собственного достоинства и ограничением личной свободы, так называться не может. Отец слишком много ему позволял, потому что по сравнению с бабушкой, которая душила заботой и бесконечными правилами, папа у него – терпеливый ангел с золотыми крыльями.

Илья мечтал, чтобы отец поскорее поправился и вернулся домой. Он клялся себе, что исправится и будет послушным, лишь бы больше не жить в аду под названием «бабушкина опека».

Она постоянно советовала, поучала, а списку её «нельзя» могла бы позавидовать тюрьма строгого режима.

Илья бунтовал и сбегал. В больницу к отцу или в клинику к матери. На улицу к друзьям. Нередко – просто так, чтобы где-нибудь отсидеться. Он вдруг отчётливо понял, что такое сиротство, и больше всего на свете желал больше никогда не испытывать подобного ужаса.

Неожиданно для себя он скучал по Иве. Её мягкости и свету, её ненавязчивой заботе, разговорам. Это сблизило его с сестрой. Скрепя сердце, он признал правоту отца: родная она ему или нет, Катя – часть их семьи. Просто родная забавная девчушка, умеющая любить искренне.

По вечерам Катя забиралась к нему на колени, обнимала его ручонками и заводила бесконечную фантазию, как они заживут, когда вернётся Ива. Катя в это верила безусловно.

– Она будет нам как мама, – шептала сестра. – И не будет как бабушка бурчать. Даже Светлана Петровна хмурится. И скорей бы уже папа выздоровел. Он вернётся и найдёт Иву.

Было бы неплохо. А то хоть волком вой.

Сегодня он снова отправился к отцу. Гордость не позволяла Илье попросить прощения. Он старался, как мог, показать, что виноват, но словами сказать – самое тяжёлое.

Отец теперь постоянно занят. Почти не удаётся с ним пообщаться.

– Ты когда домой, пап? – всё же спрашивает Илья, наблюдая, как отец заканчивает просматривать документы в ноутбуке.

Отец закрывает вкладки и устало прикрывает глаза.

– Если доктор разрешит, то завтра. К сожалению, пока с полупостельным режимом.

– И нас от бабушки заберёшь? – Илья не может скрыть надежду, что прорывается в голосе и дрожит нетерпеливо, ожидая положительного ответа.

Отец смотрит на него немного удивлённо.

– Конечно. Куда я без вас? У нас Светлана Петровна есть. Она присмотрит за вами, пока я на ноги не встану. А будете баловаться, отправлю к бабушке.

Отец, конечно, сказал это в шутку, но Илью передёрнуло.

– Есть хорошие новости. Звонил врач. У матери твоей наметился прогресс. Ей лучше.

Илья виновато вздохнул. Он не навещал мать дня три. Как-то не до того было. Но всё можно исправить. Новость порадовала. Это же замечательно, что ей лучше!

Он уже смирился, что отец с матерью не будут вместе. Бабушка говорила: не всегда можно склеить разбитую чашку. Иногда осколков так много, что лучше выкинуть и новую купить. У них, наверное, тот самый случай. Что называется, вдребезги.

Илье хочется порадовать мать. Он покупает для неё цветы – нежные бархатцы с крупными ярко оранжевыми головками. Прячет их под ветровкой – неловко как-то идти по городу с цветами. Ещё подумают – для девушки. А он к матери в больницу.

Он не позвонил. Хотел сделать сюрприз. Спешил, летел на крыльях. Радовался. Представлял, как поделится этой радостью с матерью. Он очень надеялся, что она поправится и дела пойдут на лад.