Украина — не Россия

Читать и слушать это все, особенно в первые годы, было очень интересно, потому что непривычно, но кое-что у меня с самого начала стало вызывать беспокойство. Слишком много боли оказалось излито… В конце концов, возникла тревога: а не складывается ли у нас под грузом этой боли и против желания любого конкретного автора комплекс обиженной нации, травмированного народа? Такой комплекс был бы вреден для Украины. Он навязал бы нам невроз жертвы, миф обойденной Богом и историей страны. Горе народу, который усвоит психологию обиженного, сказал один умный человек. Такой народ станет завистлив, ущербен, несчастен. Лучшие свои умственные силы он потратит на вычисления, кто и когда его обсчитал и обвесил, кто строит против него козни, кто прячет камень за пазухой.

Легко понять чувства, двигавшие многими лучшими перьями страны и украинской диаспоры. У каждого из них своя правда и своя боль, но когда это все вместе, то получается все-таки слишком большая однонаправленная сила. Зацикленность на прошлом, в котором, к тому же, видят только мрачное — гонения, жертвы, гнет, несправедливость, мешает людям полностью распрямиться, стать по-настоящему свободными и самодостаточными сегодня. Готовы снова и снова, по четвертому, пятому, седьмому кругу обличать «Московщину», русский царизм, колонизаторов, обрусителей, Петра, Екатерину, Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, Ельцина, Путина, а значит, уже не способны обходиться без России. Они клюют ее неутомимо и горячо, она им нужна как обожаемый предмет нелюбви — той нелюбви, не объясняться в которой невозможно, иначе жизнь теряет смысл.

Что тут скажешь? Если человек искренне считает, что жил в аду, не вправе с ним спорить, у него, повторяю, своя правда. Со своей стороны, я считаю себя вправе воспринимать недавнее прошлое иначе. Я не жил в аду, и подавляющее большинство моих соотечественников не жили в аду. Задним числом зачернить их и мою жизнь считаю совершенно неправомерным.

Моя книга наполовину про Россию, но тут я готов призвать некоторых своих читателей: забудьте про Россию — для начала хотя бы на месяц. Выкиньте ее из головы. Я уже упоминал людей, уверенных, что национальная идентичность Украины сводится к лозунгу: «чтобы все было не как у москалей». Носители подобных идей сами не замечают, как ставят себя в психологическую зависимость именно от тех, от кого так страстно мечтают отдалиться, ибо превращают «москалей» в свою главную точку отсчета, обрекают себя на жизнь с постоянной отладкой на «Москву».

Подобная психология не ограничивается интеллектуальными кругами и рамками теоретических исканий. В одной из аналитических записок, легших на мой стол несколько лет назад, я прочел поразительную оценку внешней политики Украины первых трех лет независимости (1991–1994). Это, конечно, лишь одна из оценок, были и другие, но и эта появилась не на пустом месте. По словам аналитиков, нашу внешнюю политику отличали в этот период три основные черты: во-первых, рефлекторность (буквально «отраженность»), а точнее обусловленность действиями России; во-вторых, использование независимости Украины в качестве аргумента в дипломатии (то есть наша внешняя политика как бы исходила из того, что независимость Украины необходима не столько ей самой, сколько ее внешнеполитическим партнерам, да и им она нужна лишь для внешнеполитических комбинаций — с Россией или против России). Третью главную отличительную черту украинской внешней политики 1991–1994 аналитики описали так: во всех действиях Украины этого периода, часто парадоксальных, просматривалась возможность при неудаче вернуться к привычному партнерству с Россией и опереться на нее. В записке давался такой вывод: это не политика, основанная на собственных интересах Украины. Я бы добавил: это политика той психологической зависимости, о которой шла речь выше.

Подобный же ход мыслей присущ некоторым нашим публицистам и политологам. Можно подумать, что для них независимость Украины это исключительно независимость Украины от России. Они готовы смириться с геополитической вторичностью Украины, с пониманием ее только как буферной зоны между цивилизованным миром и «варварской» Россией, а то и совсем уж непочетного «санитарного кордона». Они демонизируют Россию — «дикую», «деспотическую», «азиатскую» страну, желающую снова свернуть Украину с демократического пути и оторвать, против воли Запада, от остальной Европы. То есть Украина — это только поле соперничества между Западом и Россией за то, чтобы мы были или там, или здесь. У них сквозит вопрос: ну почему Украина не отвернется от плохой России и не примкнет к хорошему Западу, где нас так ждут? Если бы это было адекватное описание ситуации, мы должны были чувствовать себя несамостоятельными и несамодостаточными. Но это, к счастью, не так. Руководству Украины нет необходимости быть ни пророссийским, ни прозападным, оно проукраинское.