Украина — не Россия

Политика вообще не должна попадать в объятия предельно упрощенных национально-романтических метафор («возвращение домой, в Европу», «подальше от Московщины», которая «хочет утянуть в Азию» и так далее). Приверженцы таких упрощений пытаются создать искусственную политическую реальность, с тем чтобы Украина жила по законам этой искусственной реальности.

Примерно тогда же я прочел в «Молодой Галичине» совет, каким должен быть художественный образ Украины: «Пусть художник изобразит оборванного, изможденного, но большого и сильного европейца, который выходит из распахнутой железной клетки, рядом с которой лежит огромный поверженный варвар с монгольскими чертами лица». То есть автор был готов признать, что всю жизнь просидел в клетке, что ему туда просовывали еду в миске и все такое прочее, не хочется дальше развивать этот образ.

Поддерживать такие взгляды означало бы расписаться в собственной неполноценности.

Тема эта непроста, но не буду ее обходить. Я слишком высокого мнения о своей стране и ее народе, чтобы не обращать внимания на распространение подобных воззрений, обесценивающих жизнь и достижения сотен тысяч выдающихся сынов и дочерей Украины.

Много пережившие народы обычно склонны недооценивать проблемы (прошлые и настоящие) других народов, и все же никто не станет спорить с таким утверждением: нет на свете народа, кроме каких-нибудь блаженных тихоокеанских островитян, который не испил бы из горестной чаши. Может быть, неисповедимый Божий промысел в том и состоит, чтобы никто не был ею обнесен. Но многие мои соотечественники убеждены, что по страданиям с украинцами не сравнится никто. Это у них такая мания величия (у многих русских, кстати, то же самое, как и у многих поляков).[22]

Я полностью согласен с нашим великим педагогом Антоном Семеновичем Макаренко, который вывешивал как постоянное напоминание своим питомцам лозунг «Не пищать!» По внутреннему смыслу это, между прочим, абсолютно то же самое, что и изобретенный несколькими годами позже в Америке лозунг «Keep smiling» — «Держи улыбку» (подразумевается: и тогда удача к тебе придет).

Обиды на историю за то, что она пошла так, а не иначе, попытки хотя бы на бумаге свести с ней счеты, восполнить нечто, когда-то недоданное, не могут быть свойственны знающему себе цену народу. Мы уже не можем отдать под суд ни Екатерину, ни Сталина. Да Сталин еще бы и оправдался в глазах многих украинцев, заявив, что он великий собиратель украинских земель, увеличивший размеры Украины почти на треть. То же утверждала бы и Екатерина: ведь ее разделы Польши соединили Левобережье с Подолией и Волынью (это ее внук Александр взял лишнее в виде Великого герцогства Варшавского).

Пусть исторические обиды остаются именно историческими. Да, когда-то монгольский хан Батый сжег Киев и тем положил конец Киевской Руси. Но в моем сердце нет сегодня неприязненных чувств к Монголии и монгольскому народу в связи с этим фактом, как бы он ни был печален. Современные крымские татары не несут ответственности за своих предков, совершавших опустошительные походы в Украину и угонявших людей в неволю. Даже только что упомянутый товарищ Сталин и тот любил повторять: «Сын за отца не отвечает» (хотя и ввел критерий уголовной наказуемости «член семьи изменника родине»), когда же речь идет не об отце, а о пра-пра-пра-прадедах, тут и говорить не о чем.

Должны ли мы винить сегодняшних поляков за воеводу Юзефа Стемпковского, замучившего до смерти в своей резиденции в Кодне тысячи украинцев? Вправе ли, в свою очередь, поляки, хранящие самые мрачные воспоминания о Степане Бандере, грешить на современных украинцев? Вопросы, понятное дело, чисто риторические. Кстати, в киевских журналах (в отличие от львовских) о Польше редко вспоминают как об историческом враге. Наоборот, преобладает заинтересованное внимание к нашей северо-западной соседке. Этому очень способствует подчеркнуто дружественное отношение к Украине нынешнего польского руководства.

Я уверен, что много и долго враждовавшие в прошлом народы способны к полному примирению. Способны потому, что у них есть какое-то отношение друг к другу. Даже если оно пока что с отрицательным знаком, они не понаслышке знают о существовании друг друга. Отношение, пусть и пристрастное — это отношение, это не безразличие. Не зря же говорят, что от любви до ненависти всего шаг. Все мы помним, как под конец горбачевской эры западный мир вдруг пламенно полюбил «русских» (коллективный псевдоним населения СССР), которых до этого боялся и ненавидел. Правда, почему-то сами русские (без кавычек) никому особой любовью не ответили. Может быть, по данной причине это чувство сравнительно быстро угасло и на Западе.