Украина — не Россия

Постиндустриальные государства «новой экономики» экспортируют в первую очередь информационные и наукоемкие продукты — компьютерные технологии, программное обеспечение, патенты и «ноу-хау». И, разумеется, сложное оборудование, лекарства нового поколения, системы оптоволоконной и спутниковой связи, дорогие микрочипы, сложные приборы — весь набор современного высокотехнологичного оборудования и техники. Возможности безграничного потребления информации и знаний, особенно с появлением Интернета, создали постиндустриальным государствам бесконечно емкий рынок во всем мире и обеспечили огромные доходы. Если я произвожу алюминий, то могу продать чушку алюминия только один раз, а если произвожу программные продукты, один и тот же «софт» я могу продать миллионы раз. Менее доходные производства постепенно перемещаются из этих стран в «третий мир». Более удачливые страны «третьего мира» становятся в лучшем случае сборочными цехами международных корпораций.

По всей планете идет своеобразный междууровневый обмен: продолжается перераспределение ресурсов в пользу первого уровня, складываются механизмы закрепления уровней. Эти механизмы почти исключают возможность вертикального перемещения, — такое возможно только для очень ограниченного круга. И это, кажется, понятно: получая большие и неоспоримые преимущества, постиндустриальный мир не горит желанием делиться ими. Рыночная конкуренция — это, к счастью, не социалистическое соревнование, но и она, как говорится, не без греха. Формируется (или уже сформировалась) своеобразная кастовая замкнутость самых богатых стран. В то же время в последние десятилетия нарастает неравенство, углубляется бездна между богатыми и бедными. Все это опасно усиливает нестабильность современного мира.

Финансовый кризис 1997–1998 годов прибавил энергии и красноречия тем, кто обличает «несправедливость» мирового порядка: слишком большой груз кризиса пришелся на страны, которые надеялись постепенно утвердить себя в качестве равноправных субъектов цивилизационного процесса. Деньги перетекли к сильнейшим, а слабые остались ни с чем. Проблема глобального неравенства обострилась в связи с тем, что за последнее десятилетие к числу бедных стран присоединились некоторые бывшие советские республики, в том числе Украина. Наша страна оказалась на втором уровне, и пока для нее не видно перспективы подняться выше в мировой иерархии — но, подчеркиваю, не видно именно в рамках той модели трансформации, которая, к несчастью, была нами избрана.

Я склонен согласиться с теми, кто видит в слишком четкой стратификации мира опасность и для стран первого уровня. Экономика таких стран представляет собой предельно открытую систему. Ее существование возможно только в условиях бесперебойного функционирования общепланетных финансовых, транспортных и информационных сетей. Если по каким-то причинам их работа будет нарушена, экономическая катастрофа наступит почти сразу Деиндустриализация, идущая сегодня в странах первого уровня, то, что они переводят всё возрастающие объемы производства в «третий мир», где дешевле рабочая сила, делает эти страны очень уязвимыми. Страны второго и особенно третьего уровня, случись что, выживут, но кто поручится за страны первого уровня?

Будущее слишком непредсказуемо, чтобы класть все яйца в одну корзину. Как человек, всю жизнь связанный со сложным производством, я вполне представляю себе экономику, которая дает возможность, в случае надобности, осуществить достаточно быстрый переход от высокотехнологичной продукции к более традиционной номенклатуре изделий и обратно. В идеале (не знаю, достижимом ли) я вижу Украину страной, где полнообъемная индустрия и массовое производство сосуществуют с постиндустриальным производством и с высокотоварным сельским хозяйством. Если здесь позволительна аналогия с классовой структурой общества, я бы предпочел, чтобы Украина пребывала в верхнем слое среднего класса, как более надежном, устойчивом и безопасном.

Есть еще одна причина, удерживающая меня от желания видеть Украину постиндустриальной страной в чистом виде (благо, такая возможность еще долго не появится на повестке дня). Населению стран первого уровня приходится все меньше бороться за поддержание достигнутого жизненного уровня; благодаря развитой (а то и гипертрофированной) системе социальных гарантий появляется все больше людей, которые не просто не желают работать, но и могут себе позволить не работать. Растет и число работ, которые жители этих стран не желают выполнять. Их места занимают выходцы из других стран, что заметно меняет демографическую и религиозную структуру населения и даже его облик.