Украина — не Россия

Рыночный романтизм украинских реформаторов первого призыва не только был страшно решительным, но и легко отступал. По этой причине украинская экономика на годы стала чем-то вроде улицы одновременно с право- и левосторонним движением. Во многих странах гармонично сосуществуют частные и государственные предприятия, под занавес советской власти в СССР тоже собирались строить «многоукладную» экономику (хотя никто не успел толком понять, что имелось в виду), но нет и не может быть «смешанной экономики». Правила игры для государственных и частных предприятий не могут быть взаимоисключающими, иначе это открывает ворота для бесконечных злоупотреблений.

В России в результате подобного развития событий, при всех сопутствующих социальных и политических потерях, была хотя бы решена задача «первоначального капиталистического накопления», у нас же не вполне решена и она. В России уже сложился крупный капитал, способный мобилизовать средства для решения серьезных хозяйственных задач, в Украине он пока относительно слаб. Слишком уж несоразмерны были с самого начала денежные потоки в двух странах.

Другим мифом, принятым как руководство к действию (точнее, к бездействию), стало утверждение, будто государство должно как можно скорее освободить экономику от своего присутствия. Авторы таких утверждений не знали, что государство может освободить экономику от своего присутствия только там, где сформированы и эффективно действуют полноценные рыночные механизмы. И — внимание! — только там, где оно, государство, есть.

В годы принятия самых ответственных экономических решений Украина, безусловно, располагала всеми необходимыми внешними государственными атрибутами, но государства в полном смысле слова еще не было. Не было организма с естественным иммунитетом ко всему, что противопоказано обществу в целом. Государственный аппарат долго не мог избавиться от психологии «союзной республики» — то есть, по существу, от психологии сотрудников некоего регионального подразделения или регионального управления.

Дееспособность государства нельзя считать достаточной и по сей день. Это продолжает оставаться главным препятствием на пути внятной экономической и социальной политики, мешает исправлять деформации прежних лет. В странах, к опыту которых мы присматриваемся, роль государства неизменно возрастала на наиболее сложных этапах развития. Вспомним времена мировой экономической депрессии 1929–1933 годов (а в США она продолжалась почти весь первый срок президентства Ф. Д. Рузвельта, до 1936 года), вспомним исключительные по глубине преобразования послевоенной Европы, вплоть до 60-х, а затем в кризисные 70-е годы. Особенности сегодняшней экономической системы развитых стран формировались именно в тот период. Они утвердились на основе государственного стимулирования экономического и научно-технологического прогресса, самого активного взаимодействия государства с частным капиталом и, что очень важно, с обществом.

Общественные противоречия, кризисы тяжелы и даже мучительны, но, только преодолевая их, страны и народы могут развиваться, иначе — застой, упадок, в иных случаях — прекращение исторической жизни. Для меня очень показателен кризис 1973–1981 годов, о котором я уже говорил. Этот кризис не только породил энергосберегающие технологии, но и открыл людям глаза на их расточительность, заставил намного больше уважать природу, дал толчок к возрождению лесов и водоемов. Воду в озере, на которой стоит город Чикаго, промышленные стоки превратили к концу шестидесятых в химический раствор. Говорили, что ночью можно было опустить в озеро отснятую пленку и через час вытащить ее проявленной. Двадцать лет спустя озеро стало доступно купальщикам. В леса, загаженные мусором, первыми отправились школьники. Учителя рассказывали им, как важно содержать свою родину в чистоте. И Америка постепенно стала чистой страной. Меня очень вдохновляет этот пример эффективности гражданского общества. Но я не забываю о том, что, не будь в Америке, помимо гражданского общества, еще и сильного государства, поддержавшего эти начинания, экологическое движение страны не смогло бы решить поставленную задачу.