Украшение известий (Зайн ал-ахбар)

/(69)/ Когда Субаши-тегин прибыл к Илигу, тот побранил Субаши-тегина. Сарханги говорили, что при тех слонах, оружии, снаряжении и воинах никто не может устоять. Потом Илиг по всему Мавераннахру послал людей созвать войско, чтобы собралось сорок тысяч конников. С этим войском Илиг переправился через реку и дошел до Балха. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, отправился туда же. В степи Катар[577][578] дали бой. Когда войска построили ряды, эмир Махмуд прочитал два рак'ата молитвы, попросил у бога, велик он и всемогущ, победу и пошел на бой. Он велел разъярить всех слонов и совершить нападение. Тюрки тотчас же потерпели поражение, и воины эмира Махмуда множество их перебили и многих взяли в плен, а те, что бежали, потонули в реке. Лошадей и оружие их забрали. Эта победа произошла в воскресенье двадцать второго числа месяца раби'ал-ахира года триста девяносто восьмого. Когда эмир Махмуд покончил с этой войной, пришло известие, что... внук шаха, который под Нишапуром рукой Абу 'Али Симджури попал в плен и сделался мусульманином, теперь отступился от веры. Поэтому эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, совершил на него нападение и схватил его в горах Кешнур... согласился уплатить сто тысяч диремов. Эмир Махмуд подарил их Хекин Хазину, а его посадил в заключение. В том заключении он находился до смерти. Оттуда эмир Махмуд пошел в Хиндустан в году триста девяносто девятом и сразился с Анандапалом, нанес Анандапалу поражение, захватил тридцать слонов /[180]/ и обрел много добычи. Оттуда он направился к крепости Бхиманагар[579], /(70)/ осадил эту крепость и три дня бился, покуда сидевшие в крепости не сдались на милость и отворили крепостные ворота. Эмир Махмуд с несколькими своими телохранителями вступил в крепость и забрал все сокровища: золото, серебро, алмазы и разное другое, что складывали там со времен Бхима-пандава[580]. В той крепости эмир Махмуд обрел столько богатства, что и меры ему не оказалось. Оттуда он прибыл в Газну. Золотой и серебряный престол он поставил у входа во дворец, а те богатства приказал рассыпать по полю, так чтобы видели вся знать и раийаты. Было это в году четырехсотом. Когда наступил год четыреста первый он вознамерился направиться в Мультан, пошел туда н полностью захватил остаток, который еще оставался от Мультанской области. Большую часть карматов[581], которые там находились, он схватил, некоторых казнил, некоторым отрубил руки в назидание [другим], а некоторых держал в крепостях, покуда все не померли в тех местах. В этом же году он схватил Дауда, сына Насра, привел в Газну, а оттуда отправился в крепость Гурек, и в той крепости он пребывал до самой смерти. Эмиру Махмуду доставили такое известие, что Танешар[582] — место весьма великолепное и что в нем множество идолов. Танешар для индусов то же, что Мекка для мусульман, и индусы очень почитают это место. В этом городе есть очень древняя кумирня и в той кумирне есть идол которого называют Чакрасвамин[583]. Услышав это известие, эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, пожелал пойти захватить ту область и разорить ту кумирню н приобрести благородную доблесть. В году четыреста втором он выступил из Газны /(71)/ с намерением пойти на Танешар. Когда... Джаяпал узнал, он вышел из себя и отправил к эмиру Махмуду посланца: «Если ты отбросишь это намерение, я тебе дам пятьдесят отборных слонов». Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, не обратил внимание на эти слова и двинулся [дальше]. Когда он дошел до Дира-йи Рам[584], люди Рама встали на [его] пути, засели в чаще леса и скрытных местах и многих мусульман погубили. А когда эмир Махмуд достиг Танешара, город был уже пуст. Все, что находили, грабили и множество идолов разбили. Идола Чакрасвамина доставили в Газну и поставили у царского дворца. Посмотреть на него пришло много народа. В году четыреста третьем эмир Махмуд завоевал Гурджистан[585]. Шар-шаха Гурджистанского он привел, наложил [на него] узы и сослал в город... /[181]/ Когда год четыреста третий пришел к концу, к эмиру Махмуду, да будет над ним милость Аллаха, из Кермана пришел Абу-л-Фаварис, сын Баха ад-даула просить защиты от своего брата Абу Шуджи и пробыл в Газне три месяца. Эмир Махмуд на сей счет писал письма и увещевал, покуда между ними не наступило примирение, и брат заверил, что больше приставать и преследовать его не будет. Потом Абу-л-Фаварис возвратился обратно в Керман и сел во главе своего владения спокойно и безопасно. В том же году прибыл посол от египетского азиза, которого звали Тахарети. Когда он приближался к Хорасану, законоведы и ученые люди говорили, что посол, дескать, едет с благословения азиза египетского и что он-де держится вероучения карматов. Услышав эту весть, Махмуд не допустил этого посланца до себя и велел препоручить его Хасану, сыну Тахира, сына Муслима ал-'Алави, а Хасан своей рукой отсек Тахарети голову в городе Бусте. В /(72)/ году четыреста четвертом эмир Махмуд вознамерился напасть с войском на крепость Нандану[586]. Когда ... Джаяпал, царь Хиндустана, получил [о том] сообщение, он назначил в ту крепость бывалых воинов, чтобы они охраняли ее, а сам потянулся в Кашмирскую долину. Когда эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, до Нанданы...[587] взяли, а землекопы рыли подкоп. Тюрки метали стрелы по верху стен. Сидевшие в крепости, увидев такой бой, тотчас же попросили пощады и сдали крепость. Эмир Махмуд с несколькими своими телохранителями вошли в крепость и взяли что было там ценного и оружие. Кутвалом[588] той крепости эмир Махмуд назначил Сарига. Оттуда он направился в Кашмирскую долину, где находился Джаяпал. Проведав об этом, Джаяпал бежал и оттуда. Эмир Махмуд повелел взять и ограбить все крепости, которые находились в Кашмирской долине. Войско обрело в тех крепостях много добычи и рабов, и много неверных приняли ислам. В этом году эмир Махмуд приказал во всех завоеванных местах страны неверных построить соборные мечети и велел повсюду послать учителей, чтобы они обучали индийцев правилам ислама, а сам с победой и славой вернулся в Газну. Это завоевание Нанданы произошло в году четыреста пятом. Когда наступил год [четыреста] шестой, эмир Махмуд вознамерился пойти в Кашмирскую долину и из Газны направился в ту сторону. По прибытии в Кашмирскую долину погода стала холодной и наступила зима. В Кашмирской долине была крепость весьма неприступная и сильная, а в ней воды и народа огромное множество. Называли ту крепость Лохаракотта, то есть Железная /(73)/ крепость. Перед лицом той крепости эмир Махмуд расположил [свое] войско, завязал бой и несколько времени бился, а когда он нашел способ взять крепость, наступила сильная стужа, начался снегопад, все кругом замерзало, и руки от холода не действовали. По горным дорогам Кашмира к сидящим в крепости подоспела помощь /[182]/, и они окрепли. Когда эмир Махмуд увидел такое положение, он стал опасаться, как бы над его войском не учинили какой-либо военной хитрости. Он удалился из-под крепости, вышел из гор и ущелий на равнину, а когда пришла весенняя пора, возвратился в Газну. В том же четыреста шестом году пришло письмо из Хорезма от Абу-л-'Аббаса ал-Ма'муна, сына ал-Ма'муна[589], хорезмшаха. Он сватался к сестре Десницы державы. Эмир Махмуд согласился и отдал ему свою сестру. Ее увезли в Хорезм. Потом, в году четыреста седьмом, в Хорезме собралась кучка нахалов и негодяев и учинила смуту, во время которой убили хорезмшаха, зятя Десницы державы, да будет над ним милость Аллаха. Весть об этом дошла до Десницы державы. Он из Газны отправился в Балх и принял решение оттуда пойти на Хорезм. Дойдя до Джа'фарбенда[590], который является рубежом Хорезма, он привел в боевую готовность войско и послал в передовом полку Мухаммада, сына Ибрахима ат-Таи. Мухаммад ат-Таи остановился в одном месте со своим полком. Рано утром мусульмане занялись омовением и чтением намаза. Хумарташ, начальник хорезмийцев, с огромным войском подошел со стороны пустыни и ударил на них и перебил часть полка Мухаммада Таи. Когда известие об этом дошло до эмира Махмуда, да будет над ним милость Аллаха, он опечалился и послал отряд дворцовых гулямов, чтобы они пошли по следам Хумарташа. Они истребили все его войско, поймали Хумарташа /(74)/ и привели. Убитым н раненым не было меры. Когда дошли до Хазараспа, навстречу войску Десницы державы вышло войско Хорезма в полной боевой готовности, отлично вооруженное и снаряженное. Построили ряды, поставили полки правой и левой руки, большие полки и крылья, и завязали бой. Не прошло много времени, как войско хорезмийцеи было разбито. Алп-тегин Бухари, который был сипахсаларом хорезмийцев, попал в плен, Рать Десницы державы направилась в Хорезм и заняла город Хорезм. Первым делом Десница держаны приказал принести к нему всех преступников, Алп-тегина и прочих. Он велел каждому воздать но заслугам. Кому следовало отплатили. Некоторых никазалн н проучили, а на некоторых наложили узы и задержали. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха назначил своего старшего хаджиба Алтунташа[591] хорезмшахом, отдал ему Хорезм и Гургандж и сделал его хорезмшахом до конца поры его. И он покорно служил эмиру Махмуду, да будет над ним милость Аллаха, и дому его. Победа в Хорезме случилась пятого числа месяца сафара года четыреста восьмого. Оттуда эмир Махмуд повернул обратно и пришел в Балх. Несколько времени он пребывал там. В Балх он призвал эмира Мас'уда, да будет над ним милость Аллаха. Когда тот прибыл к отцу, эмир Махмуд его хорошо принял, отдал ему область Герата, отпустил его в Герат и придал ему Абу Сахля Мухаммада, сына ал-Хусайна аз-Завзани, в должности его кедхудая[592] и отправил в Герат вместе с ним. А область Гузганан он отдал эмиру Мухаммаду, да будет над ним милость Аллаха, и тоже пожаловал ему халат, хорошо с ним обошелся и отпустил в Гузганан, послав вместе с ним Абу Бакра Кухистани. /[183]/ Когда наступил год четыреста девятый, эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, вознамерился /(75)/ пойти на Канаудж[593], а это была область очень цветущая и богатая, [в ней] много неверных. Он отважился переправиться через семь рек. Когда он достиг границы Канауджа, правитель пограничной полосы, по имени Бакурэ, прислал посланца, изъявил покорность и просил пощады. Его помиловали. Оттуда эмир Махмуд пошел к крепости ... Эмиром этой крепости был Хардат. Он бежал, бросив своих людей. Люди Хардата заперлись в крепости. Когда подошла рать ислама и сидящие в крепости увидели вооружение и великолепие ее, они выставили посредников, выдали тысячу тысяч диремов и тридцать слонов и откупились. Оттуда пошли на крепость Мохаван. Эмиром этой крепости был Калчандра и крепость стояла на берегу реки Джаун[594]. Когда Калчандра получил известие о приходе эмира Десницы державы, он сел на слона, который был самым лучшим из всех его слонов, и хотел переправиться через реку. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, [проведал об этом] и приказал преградить пути. Калчандра узнав, ударил [себя] кинжалом и убил. Рать Десницы державы ворвалась в тот город и захватила сто восемьдесят пять отборных слонов и обрела столько богатств, что им меры не было. Оттуда эмир Махмуд отправился к крепости Матхура[595], большому городу и капищу индусов. Говорят так, что Матхура — место рождения Кришны, сына Васудева[596], которого индийцы называют своим пророком. Когда эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, дошел до этого владения Матхура, никто не вышел на бой с ним. Он приказал войску напасть на то владение. Всюду, где имелись кумирни, их разрушали и жгли, и богатство того владения разграбили. Эмир Махмуд из кумирен и казнохранилищ той области обрел столько ценностей, что меры им не было. /(76)/ Он получил темно-синий яхонт весом в четыреста пятьдесят мискалей. Никогда никто не видел подобного самоцвета. Золотых и серебряных идолов было невесть сколько. Одного золотого идола эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, велел разбить и взвесить. |В нем] оказалось девяносто восемь тысяч триста мискалей чистого золота. Подобных драгоценностей и самоцветных камней оттуда добыли много. Победа в Канаудже произошла восьмого числа месяца ша'бана года четыреста девятого. Захватив раджу Канауджа, эмир Махмуд повернул обратно. Когда он шел по дороге из Канауджа в Газну, ему повстречалась казна Чандры с громадным богатством. У этого Чандры был один слон знатный, такой, что по всему Хиндустану он был притчей во языцех. Эмир Десница державы уже прежде слышал про славу этого слона и решил, что его нужно купить за любые деньги, какие [Чандра] запросит. Если он даже потребует взамен одного того слона пятьдесят слонов, то он отдаст. По счастливой случайности этот слон в пути убежал от Чандры и [шел] без слоновода, покуда не пришел к сарапарде Десница державы. Увидев его, эмир Махмуд возблагодарил всевышнего бога и назвал слона Худа-дад. Оттуда он с победой и славой и богатой добычей возвратился в Газну. /[184]/ Достойные доверия люди рассказывают так, что в этом году сосчитали богатства, которые эмир Десница державы привез из похода на Канаудж. Оказалось двадцать с лишним раз тысяча тысяч днремов, пятьдесят три тысячи рабов и пятьдесят с лишним слонов. Когда наступил месяц тир года четыреста десятого, эмир Десница державы, да будет над ним милость Аллаха, вознамерился пойти на Нанду, который убил Раджйапала, эмира Канауджа, и порицал, зачем-де бежал от махмудовой рати. Он позволил Трилочанапалу[597] оказать ему помощь /(77)/ и привести войско в его владение. Когда в те края пришла весть о приближении Махмуда, да будет над ним милость Аллаха, Трилочанапал переправился через Ганг и подошел к Бари[598]. Эмир Десница державы перешел через семь рек и все те войска разгромил. Трилочанапал с немногими индийцами бежал, и уже больше они не представали перед Махмудом. Потом пошли на город Бари и нашли город пустым. Все кумирни сожгли, а что нашли, разграбили. Оттуда эмир Махмуд повел войско на владение Нанды и перешел через несколько больших рек. Нанда уже слышал весть о приближении рати ислама, приготовился к войне и собрал вокруг себя множество войск. Рассказывают, что в его войске было тридцать шесть тысяч конницы, пять тысяч сто сорок пехотинцев и шестьсот сорок слонов и соразмерно этой рати оружия, казны и кормов. Приблизившись к нему, эмир Махмуд остановился для устройства войска. Он поставил полки правой и левой руки, большой полк, оба крыла, передовой полк и тыловой и выслал [вперед] сторожевой отряд. Он стал с твердой решимостью и начеку. Потом он отправил посланца к Нанде, советовал и угрожал ему, пробуждал сознание и передал устные сообщения, извиняя [его] и предостерегая, становись, мол, мусульманином и будь безопасен от всех этих неприятностей и бед. Нанда ответил: «У меня-де с тобой не будет никакого дела, кроме войны». Я слышал от некоторых верных людей, что эмир Десница державы, да будет над ним милость Аллаха, в тот день поднялся на холм для обозрения войск Нанды и увидел целый мир шатров, палаток и сарапарде, конницу, пехоту и слонов. В сердце его появилось нечто вроде раскаяния. Потом он помолился всевышнему богу о даровании ему победы. Когда наступила ночь, господь всевышний вселил в сердце Нанды страх и боязнь. Он взял с собой войско и бежал. На другой день эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, послал гонца. Прискакав /(78)/ в войсковой стан Нанды, гонец не увидел ни души. Все снаряжение было оставлено на месте, а люди ушли и увели верховых животных и верблюдов. Гонец возвратился обратно и известил эмира Махмуда. Эмир приказал поискать, нет ли засад и поглядеть за войском, — все ушли. Эмир Десница державы вознес благодарение господу богу, велик он и всемогущ, и велел разграбить войсковой стан Нанды. Много всякого имущества было награблено. Оттуда он с победой и славой пошел обратно в Газну. По дороге встретился лес. Войско вошло в лес и нашло там пятьсот восемьдесят слонов, [принадлежавших] Нанде. /[185]/ Всех их угнали и привели в войсковой стан. Потом эмиру Деснице державы доставили сообщение, что есть две долины, одну называют Кират, а другую — Нур[599], места крепкие, а жители их — неверные и идолопоклонники. Эмир Десница державы решил пойти в те долины со своей ратью и приказал, чтобы при войске пошло много рабочих: кузнецов, плотников и каменщиков, дабы они прокладывали дороги, валили деревья и разбивали камни. Когда туда прибыли, то сперва напали на Кират, а Кират — местность здоровая, жители ее поклоняются тиграм; воздух там прохладный и плодов изобилие. Когда царь Кирата узнал, то явился, изъявил покорность и просил пощады. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, принял его и любезно с ним обошелся. Киратский царь принял мусульманство и многие жители Кирата сделались мусульманами, последовав за царем. Они приняли учителей и начали учиться правилам и применять шариат. А жители Нура оказали сопротивление. Поэтому эмир Махмуд повелел хаджибу 'Али Иль Асрлану ал-Карибу пойти в Нур, его завоевать и построить крепость. Должность кутвала той крепости он дал Али, сыну Кадира Раджука, и приказал принудительно, /(79)/ устрашая и с помощью меча, обратить их в ислам. Они, кто охотно, кто с отвращением его приняли, и в том краю объявился ислам, Эта победа в Нурс и Кирате произошла в году четыреста одиннадцатом. Когда наступил год четыреста двенадцатый, эмир Махмуд вознамерился пойти на Кашмир. Он окружил крепость Лахоракотту и простоял там один месяц, Оттого что та крепость была весьма неприступна и крепка он не мог ее взять. В этом году получил повеление [отойти в иной мир] эмир Наср, сын Насирадднна, да будет милость Аллаха над ним, а эмир Йусуф, сын Насираддина, да будет над ним милость Аллаха, ходил [в поход] с Десницей державы. Поскольку взять Лахоракотту оказалось невозможно, эмир Махмуд вышел из той долины и направился на Лаухавар и Такишар[600]. Он разбросал [свое] войско, чтобы оно вело священную войну у подножий тех гор, а когда пришла весна, он двинулся в Газну. По наступлении года четыреста тринадцатого эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, решился пойти на владение Нанды. Дойдя до крепости Гвалиор[601], он эту крепость окружил и осадил и приказал войску, чтобы оно заняло все окрестности. Но оттого, что крепость очень неприступна и крепка, стояла на гранитной скале, и копальщики и лучники не могли к ней подступиться, то взять крепость было невозможно. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, оставался под ней четверо суток. Салар крепости прислал кого-то и искал мира. Он отдал тридцать пять слонов, чтобы войско Десницы державы оттуда ушло. Пошли на Каланджар[602], крепость Нанды: Нанда находился в той крепости со всем воинством, свитой и родичами. Эмир Махмуд, /[186]/ да будет над ним милость Аллаха, приказал, чтобы его войско расположилось по всей окружности крепости, и стал придумывать способы [ее взять]. Но оттого, что крепость стояла на весьма высоком и недоступном месте, так что военной хитрости и мужества нельзя было применить, и крепость к тому же была построена /(80)/ на гранитной скале, так что способа копать и резать не было, а других средств не находилось, то эмир Махмуд остановился и оставался там несколько дней. Когда Нанда посмотрел и увидел то огромное войско, преградившее все дороги, он стал посылать послов, чтобы они завели разговор о мире. Постановили на том, что Нанда будет платить джизью[603], пришлет в скорости, как положено, дары и выдаст триста отборных слонов. Нанда обрадовался этому миру. Он тотчас велел выгнать из крепости триста слонов без слоноводов. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, приказал, чтобы тюрки и воины бросились и схватили слонов. Сидевшие в крепости глядели и очень удивлялись их смелости. Потом Нанда сочинил стихи на индийском языке на эмира Махмуда и послал их ему. Эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, велел эти стихи показать всем индийским, персидским и арабским стихотворцам. Все одобрили и сказали, что нельзя сочинить слово более выразительное и высокое, чем это. Эмир Махмуд был тем польщен и приказал написать для Наиды жалованную грамоту на эмирство над пятнадцатью крепостями и послать ему, сказав: «Это, мол, награда за стихи, которые ты сочинил ради нас». [Вместе с грамотой] он послал еще много чего из редкостных вещей, драгоценных камней и халатов. Нанда точно так же прислал много ценностей и самоцветов, и эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, с победой и славой ушел оттуда и прибыл в Газну. В году четыреста четырнадцатом он повелел созвать в боевой готовности войска. Прибыло пятьдесят четыре тысячи конников, которые явились на смотровую площадь на поле Шахбихар, кроме конников, находившихся в разных краях государства и бывших [в должности] шихне в округах. Было сосчитано тысяча триста слонов в доспехах и полном снаряжении, прибывших по этому призыву. Верховым животным — верблюдам и лошадям — даже числа не было./(81)/ Когда наступил год четыреста пятнадцатый, эмир Махмуд, да будет над ним милость Аллаха, принял решение пойти в Балх и там перезимовать. По прибытии в Балх к нему все время являлись из Маверранахра жалобщики на Али-тегина[604] и жаловались на него, что он чинит много недопустимых поступков, держит жителей в страданиях, обижает раийатов и благочестивых людей. Когда число жалоб умножилось, эмир Махмуд решился переправиться и избавить мусульман от тех обид и бедствий. Была у него и [прежде] мечта перейти через Джайхун и поглядеть на ту страну. Он усердно приступил к [нужным] мероприятиям. «Если мы переправимся на судах, то может случиться беда», — говорил он и несколько времени был озабочен приготовлением [необходимых] средств. А они заключались в том, что эмир приказал изготовить толстые цепи с сцеплениями, каждую длиной в два и три араша[605], и все цепи охватить воловьей кожей. Привели суда и теми цепями со сцеплениями счалили друг с другом за причальные укрепы, устроенные на судах, во [всю] ширину Джайхуна. Из Систана /[187]/ доставили канаты из волокна пальмовой коры, такие, что каждый канат из волокна нес на себе один верблюд. Этими канатами из волокна суда тоже привязали [друг к другу], а полое нутро их набили соломой, так что конный и пеший, верблюд, мул и осел легко мог переходить по ним. По этому мосту эмир Махмуд переправил войско и сам перешел. Когда в Мавераннахр пришла весть о Деснице державы, среди жителей той страны поднялось смятение, а князья ее не знали, что предпринять. Первый, кто явился на служение ему, был эмир Чаганнана со всем своим войском. Он предстал на смотр и оказал какие мог услуги. Потом к эмиру Махмуду явился хорезмшах Алтунташ со всем своим войском. Эмир Махмуд /(82)/ велел разбить большое сарапарде, такое, что в нем могли поместиться десять тысяч всадников, и другое сарапарде лично для себя из алого шуштарского шелка, его навес и харпуштэ[606] из узорного шелка. Затем он приказал, чтобы войско встало в боевом порядке: полки пряной и левой руки, большой полк и оба крыла, и распорядился, чтобы позади каждого построения имелся оружейный обоз и держали слонов в доспехах, с седлами. Потом он приказал вдруг бить в барабаны и трубить в рога, и на слонах ударить в тахали[607], и большие барабаны, [использовать] мухра-йи сапид[608], сангэ[609], шандаф[610] и...[611] От их звуков весь мир чуть было не оглох. Люди потряслись и все туркестанцы и мавераннахрцы, присутствовавшие на смотровом поле, пали духом.