Укрощение дьявола

— Заткнись! Ни слова больше, — проговорил Вельзевул. Он был готов накинуться на нее и задушить. — Сколько было слов о любви, признательности, уважении! Ложь и притворство! Твоя любовь утомительна, я устал слушать монотонные до назойливости повторы вроде тех, что слышал: «Дорогой мой, я люблю тебя и ты знаешь как, ты знаешь, как я люблю тебя, м-о-о-о-ой, до-ро-гой!» Ты уже не просишь любви, а требуешь моих обещаний, не даешь, а берешь. Ты создаешь напряжение, у тебя в каждом слове упрек, а фантазии твои все за гранью моего понимания! Ты хочешь быть частью меня, готова раствориться во мне. Ты ощутила себя мне равной! В твоих глазах я всегда вижу похоть! А это твое глупое и самонадеянное желание взять меня за руку и повести за собой! Последнее время я донимаю себя вопросом: почему я должен терпеть тебя, да еще в собственном доме!

Сара была ошеломлена, но она быстро собралась, так как кипела возмущением, а это чувство всегда находит самые нужные слова.

— Ты не представляешь себе, как это мне больно! Тебе бы только заставить меня мучаться. Я все надеялась, что ты полюбишь меня, что увидишь во мне если не идеал, то хотя бы луч надежды. Я женщина в возрасте, я чувствую свой возраст, хотя выгляжу молодой. Я не очень привлекательна, красота мне не свойственна. Но я умная, талантливая, ответственная и честная. Тот, кто отдаст предпочтение мне, не пожалеет.

— Ты не луч надежды, твоя душа — не весенний сад, а любовь твоя — как полынь горькая.

— Ты клевещешь на меня!

— Ты сделала из меня тряпку, а я, между прочим, Дьявол и должен соответствовать сложившемуся обо мне представлению. Ты чересчур хитра и изобретательна — заставила меня пить святую воду! Какое вероломство! Я не ждал этого от тебя, ты ешь мой хлеб! Подумать только! До чего дошла — принесла в мой дом руководство по изгнанию дьявола. Ты хочешь изгнать меня из моего собственного дома?

— Нет.

— О, женщина! Ты оказалась коварной и хитрой. Я глазам своим не мог поверить, когда нашел «Домашнее руководство. Как изгнать дьявола». Где ты это взяла?

— Купила.

— Зачем?

— Мне нужен Вилли, а не дьявол! Я хотела, я всего лишь хотела освободить тебя от него.

— Это что-то немыслимое, — проговорил Вельзевул.

— Я сильная женщина! Можешь пускать в ход свои проклятия. Я их обращу против тебя!

Хотя в этих словах был вызов, Сара была сломлена, но защищалась из последних сил. Вся в слезах она вышла из-за стола и пошла к себе. Оставшись один, Вельзевул с унылым видом направился к двери, которая вела на террасу. Через стекло он видел, как в густом воздухе медленно падали снежинки, в темноте терялись четкие очертания, стоявший напротив многоэтажный дом светился окнами, но свет был рассеянный и тусклый. Вельзевул опустил дверную ручку, открыл дверь и вышел на террасу. Мраморный пол покрывал тонкий слой снега, он прошел до середины, обернулся, посмотрел назад, увидел, что ветер с улицы поднимает занавески в дверном проеме, свои следы на снегу, после этого он поднял к небу глаза и, немного помедлив, воскликнул:

— Господи! Ты слышишь меня?

Прошло меньше минуты и до него донеслось:

— Говори. Что с тобой?

— Буду жаловаться. Я разбит. Давно не думал о себе с такой горечью. Эта женщина… У нее двойное имя Сара-Далия. Второе имя от ее еврейской бабушки. Я по глупости привел ее в свой дом, надеясь на то, что она как-нибудь развлечет меня. Теперь вижу, что возможное стало невозможным. Впервые в истории женщина противостоит Дьяволу! Она не совсем нормальная — объявила мне войну. Однако гораздо хуже другое — исход боя под сомнением. Боюсь, из этой войны я выйду побежденным. Я захвачен вихрем какого-то невероятного безумия! Эта женщина с характером. Какая ослепительная экспрессия! Я в панике. Она знает чего хочет, и знает, что делает.

— Сам виноват, раз привел ее в свой дом.

— Как и человек, я страдал от того, чего у меня нет — привязанности. Я считал себе неуязвимым для женской тирании. Но сам не знаю как, оказался под ее каблуком. Мучительно сознавать это! Чтобы избежать ссор, я подчиняюсь ей, иногда с протестом, а она смеется и говорит, что это мой первый семейный опыт.

— Бедный Вельзевул, нелегко тебе приспособиться к новой жизни.

— Да это не жизнь, а наказание!

— Значит, тебе так плохо?

— Так плохо, что я умоляю тебя: помоги мне избавиться от этой женщины. Я хочу жить по-прежнему.

— Прояви терпение.

— Не могу! Пусть она провалиться к своей еврейской родне! Не видишь, что ли, что я страдаю от избытка ее вулканической чувственности и рефлексии. Я хочу торжества над самим собой!

— Как это?!

— Пусть она на коленях умоляет меня о прощении!

— Но она все равно добьется своего.

— А еще говорят, будто женщины слабые создания! Она открыто выражает мне свое презрение! Я хочу независимости от женщины. Ты ведь знаешь мои трудности?

— Знаю, знаю. Только независимость эта с большим трудом завоевывается.