Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

В то время как на Западе послевоенная декада спровоцировала появление организаций, которые закрепляли права и статус документальных и пресс-фотографов (FIAP, кооператив «Магнум»), в СССР и в период войны, и после нее дистрибуцией снимков продолжало заниматься Совинформбюро, и в свете развития «гуманистической парадигмы» работа этой организации начала вызывать нарекания. Совинформбюро – одна из институций (совместно с Министерством кинематографии), в чьи обязанности руководство над советским фотоделом вошло после того, как в 1938 году был расформирован трест «Союзфото»: державший среди работников плеяду знаменитых советских фоторепортеров (Е. Шайхет, М. Альперт, С. Тулес), трест был последней в СССР организацией, которая всерьез занималась фотографией как художественной формой и как эффективным средством пропаганды (результатом деятельности треста стал, например, знаменитый репортаж «24 часа из жизни семьи Филипповых»). Именно тресту атрибутированы советские снимки, представленные на «Роде человеческом» (в списке экспонатов они подписаны «Sovfoto» – так обозначали продукцию «Союзфото» за рубежом). Это позволяет судить как об актуальности снимков (трест был расформирован еще до войны), так и о том, что после расформирования треста, распределив между собой подотчетные ему материальные фонды, ни одна из организаций не взяла на себя обязанности по формулированию госзаказа в области фотопропаганды и по работе с документальным фото. Соответствующие идеи о социальной роли и художественной значимости фотографии просто не были высказаны или не имели достаточного веса. Осознать необходимость перемен помогла суровая критика пропагандистской продукции[634].

Недовольство изобразительной частью продукции «Совинформбюро», которое в конце 1950‐х годов занимается дистрибуцией фотоснимков и, в частности, издает главный экспортный иллюстрированный журнал «СССР», зафиксировано в опросе зарубежных гостей Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве: «Многие фото сделаны стандартно и однообразно, не виден живой человек <…> В номере мало воздуха, большинство фотографий делается не броско»[635]. В 1957 году, словно одновременно исчерпав запас терпения, сразу ряд зарубежных обществ дружбы с СССР высказывает свое неудовольствие визуальной составляющей распространяемых материалов о жизни в СССР. Так, журнал Общества германо-советской дружбы был недоволен непосредственно предоставляемой продукцией: «Многие снимки неудачны в композиционном и художественном отношениях, сделаны без выдумки, юмора…»[636]. То же недовольство проявляет и общество «Франция – СССР», которое просит Илью Эренбурга помочь наладить прямой канал для получения фотографий более высокого художественного качества из СССР[637].