Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Как пожелаешь, — сказал он наконец, так и не найдя ответов на свои вопросы.

— Начинай.

Катце поднялся и подошел к Ясону. Этот момент он вновь и вновь представлял в своем воображении и сейчас старался ничем не выдать, как вдохновляет его такое «наказание». Будучи фурнитуром, он раз за разом наблюдал, как хозяин ласкает себя, глядя на очередного мастурбирующего пета. Катце только и мечтал, чтобы блонди попросил его об интимных услугах, но тщетно. Лишь однажды Ясон голой рукой погладил его по волосам и подержал за подбородок, словно бы что-то обдумывая, — но внезапно отдернул руку и, не оборачиваясь, ушел прочь. Именно поэтому, узнав, что бывший хозяин совокупляется с собственным петом, Катце был не просто потрясен, но даже… пожалуй, слегка обижен, — впрочем, он и сам прекрасно понимал, насколько это глупо. С какой стати блонди проявлять интерес к кастрированному рабу?..

И вот теперь, в кои-то веки, Ясон потребовал его обслужить. Вспомнив рассказы Дэрила о пристрастиях хозяина, Катце оседлал его колени и, нежно отведя светлые волосы в сторону, начал целовать и покусывать его шею, рисуя языком на коже завитки, пока не добрался до уха и осторожно сжал зубами мочку. Ясон закрыл глаза и с легким вздохом разомкнул губы, лихорадочно дрожа от жарких прикосновений Катце. Строго говоря, с Рики кастрат ничего подобного не делал, но ему так хотелось приложить все усилия, чтобы доставить блонди истинное удовольствие! Возможно, тогда Ясон простит его за все…

Оторвавшись от шеи блонди, Катце потянулся выше, но внезапно замер в нерешительности.

— Хочешь… чтобы я тебя поцеловал?

Вместо ответа Ясон притянул его к себе, губы Катце встретились с губами грозного блонди, сердце кастрата затрепетало. Ворвавшись в рот хозяина своим языком, Катце растаял от сладости поцелуя, от неожиданно возникшего между ними притяжения. Сам себе удивляясь, Ясон осознал, что наслаждается поцелуем, и какое-то время самозабвенно предавался приятному занятию, позабыв о цели своего маленького «эксперимента». Стремительно набухающий член выдал его с головой — Катце не мог не почувствовать твердый бугорок, что настойчиво упирался ему в бедро.

Прошло несколько минут, и кастрат опустился на колени, а Ясон расстегнул ширинку и с блестящими от вожделения глазами выпустил на волю свой восставший член. Фирменным движением Катце решительно раздвинул ладонями его колени и потянул на себя, усадив поглубже в кресло. Ясон посчитал это движение невероятно эротичным, хотя, представив, как отреагировал на него Рики, почувствовал себя не в своей тарелке. Пока партнер ласкал его языком, блонди разрывали противоречивые эмоции — сексуальное удовольствие тесно сплеталось с ревностью, закипающей от мысли, что на его месте был монгрел, и с гневом на Катце, который имел наглость прикоснуться к его, Ясона, пету. Каждое движение рисовало перед его мысленным взором все новые картины с участием Рики и Катце; казалось, он слышит сладострастные стоны монгрела и его грубые, трущобные ругательства, без которых тот и кончить-то как следует не может.

Ясон и сам не знал, зачем растравляет собственные раны, заставляя Катце обслуживать себя таким образом… Зачем ему непременно знать в точности, как его пет получал удовольствие и что он при этом испытывал? Чем быстрее росло возбуждение, тем сильнее разгорались ревность и злость, когда он представлял себе монгрела, охваченного таким же вожделением. Вот Рики со стоном опускает руки на голову Катце, вот отдает ему команды, вот толкается в его рот, вот закатывает глаза в экстазе… Ясон неутомимо накручивал сам себя; гнев и ревность не сдерживали возбуждение, а, напротив, подливали масла в огонь, и блонди стремительно приближался к своему пределу.

Поначалу возможность доставить удовольствие Ясону привела Катце в восторг, но теперь он вспомнил о Дэриле. Что бы подумал его возлюбленный, окажись он здесь? Было бы ему приятно — или же больно — смотреть на них с Ясоном? Катце кольнуло чувство вины, ведь он так неприкрыто наслаждался процессом. Разве подобное не зовется изменой? Внезапно мелькнула тревожная мысль: что, если Ясон надумал поквитаться с Дэрилом, расписав ему в красках то, чем они тут сейчас занимаются? Что, если блонди хочет нанести его возлюбленному удар в самое сердце? Неприятная мысль все крутилась и крутилась в голове, пока он окончательно не убедил себя, что именно в этом и состоит тайный план Ясона. Все удовольствие отправилось коту под хвост, и теперь Катце хотелось лишь одного — вскочить на ноги и убежать. Стремясь побыстрее закончить дело, кастрат удвоил свои старания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее