Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Я склоняюсь к чему-то в этом роде, — сообщил он. — Твое мнение, пет? Тебя когда-нибудь шлепали лопаткой?

— Нет, — прошептал монгрел.

— Вот эти все специально разработаны с тем расчетом, чтобы развивать максимальную скорость. Видишь отверстия? Я слышал, эффект весьма неприятный. Нужный результат дают всего несколько ударов.

— А… а несколько — это сколько? — робко спросил Рики.

— Еще не решил. Ну что, какая на тебя смотрит?

Пет уставился на Ясона, в глазах его замерцали злые темные искры.

— Никакая!

— Отлично. Именно на такой ответ я и рассчитывал. И все же, выбирай. Пока не выберешь, мы отсюда не уйдем.

Вздохнув, монгрел повнимательнее пригляделся к рядам лопаток, высматривая самую маленькую. Он уже решил ткнуть в нее пальцем, как вдруг засомневался — в нем неожиданно взыграла гордость. Пусть блонди не надеется, его так просто не запугать! Призвав на помощь все свое мужество, Рики указал на самую жуткую с виду лопатку, изуверское орудие пытки, которое — он был уверен — даже Ясон никогда бы не выбрал.

Удивленно изогнув брови, блонди взял инструмент, и его руки слегка задрожали. Выбор пета пустил сладкую волну возбуждения по всему его телу. Казалось, Рики намеренно подзуживает хозяина, чтобы тот не поскупился на боль.

— А давай-ка ее испытаем! — предложил Ясон и повел пета к демонстрационному столбу.

— Как… прямо здесь? — помертвев, Рики огляделся: в магазине было полно покупателей.

— Всего один удар — на пробу. Держись за столб.

Блонди отстегнул цепь от своего браслета, чтобы использовать обе руки. Монгрел схватился за столб дрожащими пальцами, его хозяин со всего размаху обрушил лопатку на задницу пета. Рики пронзительно вскрикнул, хотя ему мучительно не хотелось привлекать к себе внимание. Покупатели-блонди заулыбались и продолжили разглядывать товар.

— Ох, твою ж мать! — всхлипнул монгрел в отчаянии. Теперь он осознал, как глубоко ошибся в своем выборе.

Ясон усмехнулся — пет явно не ожидал столь острых ощущений.

— Думаю, эта вещица — как раз то, что надо, — объявил он.

Один из продавцов, явно сидевший где-то в засаде, тут же возник перед ним.

— Выбрали что-нибудь по вкусу, лорд Ясон?

На этот раз у Рики пропало всякое желание потешаться над «лордом» — он был занят тем, что угрюмо потирал отбитый зад.

— Выбрал, — отозвался блонди. — Я возьму эту.

— Да, господин. Господин Йоси распорядился предоставить вам любой товар совершенно бесплатно.

— Передайте Йоси мои наилучшие пожелания, — сказал Ясон; он не сомневался, что владелец магазина прячется где-то в подсобке, боясь даже высунуть нос.

Снова пристегнув цепь от ошейника к своему браслету, хозяин вывел монгрела наружу.

— Что скажешь, пет? Как тебе магазинчик? Шикарный ассортимент, правда?

— Первосортное дерьмо — специально для вас, ублюдочных элитных садюг. Вот тебе мое мнение. — Рики было откровенно наплевать, взбесится хозяин или нет — так и так теперь получать на орехи.

Ясон остановился посреди перехода. Он подтянул к себе пета, многообещающим жестом прижал к его заднице лопатку и прошептал ему в ухо:

— Если ты имеешь в виду, что мне нравится тебя наказывать — так оно и есть. Я уже сыт по горло твоими выходками. Пора взяться за дело всерьез. И я как раз подумываю, не позвонить ли Раулю…

Рики вдруг перестало хватать воздуха, и он резко сменил тон.

— Прошу… пожалуйста, только не Рауль! Я хочу, чтобы меня наказал ты! Пожалуйста, Ясон! А потом я… я с радостью доставлю тебе удовольствие… все, что захочешь… можешь трахнуть меня как угодно жестко! Прошу!

Жаркие мольбы и обещания будущих ласк разожгли в блонди неистовый огонь похоти. Пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем ответить:

— О, да! После наказания я твердо намерен употребить тебя по назначению, пет! Просто жду не дождусь!

Блонди выпрямился, ему не терпелось приступить к намеченной программе. Ускоряя шаг, он ворвался в пентхаус и подтащил пета к обеденному столу. Отстегнув цепь от своего браслета, Ясон стянул с монгрела штаны и приказал:

— Нагнись!

Рики подчинился и лег животом на столешницу. Закрыв глаза, он покорно ожидал неизбежного. Ясон отцепил накидку и сбросил ее прямо на пол, затем ухватил лопатку двумя руками и, не тратя время на пустые разговоры, размахнулся и врезал по заднице пета. Монгрел вскрикнул от острой боли, отчаянно пытаясь взять себя в руки и приготовиться к новому удару. И тут — бац! — еще один удар, еще один мучительный вопль. Ясон размахнулся сильнее и обрушился на пета со всей своей недюжинной силой. На этот раз Рики заорал, как резаный. Блонди прервался, чтобы утереть пот.

— Ох, мать твою! Прошу, хватит, Ясон! Я больше… не вынесу! — молил Рики.

— Ты вынесешь ровно столько, пет, сколько тебе полагается. А это решать мне. Как ты посмел мне лгать?

Бац!

— Хозяин Ясон, пожалуйста!

— Мы только на полпути, пет! Осталось еще четыре.

— Нет! — вскрикнул монгрел. — Ты представления не имеешь… какой это грёбаный ад!

— Кто бы говорил мне про ад! Как, ты думаешь, я себя чувствовал, когда узнал, что ты — мне — лгал?!

Бац!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее