Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Наконец он поднялся наверх. Дверь была приоткрыта, а внутри, в мини-бассейне, оказался Рауль… вместе с послом Анори Хоси, и занимались они, конечно же, сексом. Анори перегнулся через край бассейна в любимой позиции Рауля, и тот покорял его недра весьма энергично и без всякого стыда. Капельки воды на обнаженных телах мерцали в отсветах старомодного камина, в ясном небе блистали звезды, над горизонтом вставала красноватая двойная луна, полная и набухшая, словно спелый запретный плод.

— В тебе так хорошо! — заявил Рауль, затем провел ладонью по спине партнера и намотал на руку его длинные темные волосы.

— Давай сильнее, — прошипел Анори. — Сильнее, Рауль!

Блонди зарычал и принялся яростно вколачиваться в любовника.

— Вот так!

— Раздвинь ноги шире! — скомандовал Рауль и помог партнеру развести бедра собственным коленом и руками. — О, да… потрясающе!

— Рауль! — простонал посол — еще никогда в жизни секс не дарил ему таких ярких ощущений. Рельефные мышцы на бедрах Рауля бугрились при каждом толчке, притягивая взгляд всякий раз, как Анори оборачивался посмотреть на любовника. Посол больше не мог сдерживаться и, прикрыв глаза, начал восхождение к вершине удовольствия. Он разомкнул губы, и лихорадочные вздохи перешли в похотливые вопли, смешиваясь с утробными, рычащими стонами Рауля.

Желание овладеть экзотическим цветком с Альфа Зен полностью затмило разум блонди. Ослепленный, он совершенно не замечал пропасти под ногами. Он осознавал, что изменяет Ясону, но тот уехал, желания плоти терзали Рауля всё безжалостней, а чары Анори окутывали сладким дурманом. Посол соблазнил его просто и незатейливо. Скинув халат, он, полностью обнаженный, демонстративно направился в обсерваторию и бросил на блонди взгляд через плечо, приподняв бровь и сложив губы в обольстительной улыбке. Рауль крался за ним, как голодный хищник за своей жертвой, мечтающий полакомиться молодым сочным мясом. Он разделся и погрузился вслед за послом в мини-бассейн, зная, что его ждет восхитительный, несравненный секс. Блонди мог думать лишь об одном — как поскорее нырнуть в глубины Анори, и совершенно не беспокоился о последствиях.

Ясону казалось, что сердце его перестало биться. Он стоял и стоял, глядя на совокупляющуюся пару, не веря собственным глазам, разрываясь от боли и ярости. В немом оцепенении он наблюдал за сценой, которую не должен видеть ни один любовник — за тем, как его же и предают.

Кончив почти в унисон, молодые партнеры скрепили свой бесстыдный союз страстными криками — эти звуки будут преследовать Ясона вечно. Отступив назад, он нетвердыми шагами спустился по лестнице, пытаясь взять себя в руки. В голове роились тысячи мыслей, перед глазами снова и снова всплывали ошеломляющие картины увиденного, и Ясону казалось, что его привычный мир разлетелся вдребезги в один миг.

В душе его клокотала ярость… ярость обманутого, преданного любовника… неистовое пламя, требующее жертв.

Он заставит их расплатиться кровью.

Отменив код замка, Ясон бесшумно как тень прокрался в комнату Анори и принялся ждать…


Катце со стоном открыл глаза и удивился, обнаружив, что находится в комнате Дэрила. Последним, что он помнил, было лицо Ясона, а до этого — чистый ад, где властвовал кнут… Фурнитур лежал на животе, а спина… он снова застонал: спину рвала когтями зверская боль.

Рики присел рядом с кроватью на корточки и улыбнулся.

— Ты всё еще жив — хотя был момент, когда я в этом засомневался.

— Прошу… пристрели меня на хрен! — прошептал Катце.

— Не могу. У Дэрила случится припадок, и он снова прикует меня к столбу.

— Просто… сил нет терпеть.

Монгрел наклонился поближе.

— Где твоя нычка? У тебя же наверняка кое-что припрятано.

— В кладовке. Домашний халат Дэрила, правый карман. Давай «семерку».

Ухмыльнувшись, Рики отправился исследовать запасы контрабандных лекарств Катце и с изумлением обнаружил «Опиат-7».

— Я думал, эти штуки запрещены, — округлив глаза, прошептал он. — Даже не знал, что их всё еще можно достать!

— Если что-то где-то существует… значит, я могу это достать, — тяжело дыша, отозвался Катце. — Давай быстрее!

— Ты уверен, что оно не отправит тебя на тот свет? Если сдохнешь от передоза, Ясон приладит к моей заднице механическую шлепалку на батарейках.

Фурнитур слабо усмехнулся.

— Рики, да я их хаваю горстями, чисто по приколу.

— О-о-о, да ты крут, парень! — Безрассудство Катце заставило монгрела покачать головой. А знает ли Дэрил, что его любовник балуется препаратами? — Я принесу воды.

— Обойдусь. Просто засунь ее мне в рот.

— Теперь ясно, из-за чего ты в дерьмо-то вляпался! — подколол его Рики.

— Умник хренов! — улыбнулся Катце и тут же скривился от боли. — Хватит тянуть кота за яйца!

Монгрел дал страдальцу опиат и кивнул, когда тот без труда заглотил здоровенную таблетку.

— Впечатляет. Чего удивляться тому, что твоя глотка так хороша!

Фурнитур в ответ только застонал — спина запульсировала болью.

— Ты всё еще уверен, что, когда ты мне отсасывал, оно того стоило?

— Хрена с два! — фыркнул Катце. — Даже не думай, что я действительно имел это в виду, ты, мелкий паршивец!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство