Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Рики разглядывал Дэрила, недоумевая, что за хандра на него накатила. Все утро фурнитур уныло слонялся по пентхаусу, что было так не похоже на обычно суетливого, услужливого парня.

— Дэрил, — не выдержал монгрел, — у тебя что-то случилось?

— Нет, господин Рики.

Пет с досадой вздохнул.

— Ты же не собираешься снова называть меня господином? Будто я принц какой… Было здорово, когда ты, наконец, избавился от этой привычки.

— Извини, Рики. Я просто… хотел выказать тебе должное уважение. Это моя работа — служить тебе… и хозяину Ясону.

— Лучше расскажи-ка мне, что тебя так грызет. Может, я чем-то тебя обидел?

Впервые за весь день Дэрил посмотрел Рики прямо в глаза.

— Нет, что ты! Ты тут ни при чем… то есть, не совсем. Это просто… в общем, у тебя и хозяина Ясона… особенные отношения. И мне иногда немного… одиноко.

— Понятно, — помолчав, сказал Рики. Выходит, бедолага Дэрил истосковался по близости. — А как насчет Катце? Он ведь… — монгрел запнулся, подбирая подходящие слова, — такой же, как ты.

— Катце? — Огонек надежды, мелькнувший в серых глазах, невозможно было не заметить. — А он тут при чем?

— Так ведь ежу ясно, что он к тебе неровно дышит, балда! — Рики усмехнулся и подмигнул фурнитуру.

— Ты уверен?

— Ну, я бы не стал тебя попусту обнадеживать. Когда он был тут на днях, только слепой бы не заметил. Он же сам предложил тебе звонить в любое время, — монгрел выделил последние слова, чтобы освежить память Дэрила.

Тот несмело улыбнулся.

— Помню, было такое.

— Ну так и позвони уже. Что толку сидеть да ждать? Нужно действовать!

Вдохновленный поддержкой монгрела, Дэрил направился к центру связи и сделал вызов, нажав кнопку визуального контакта. Когда на экране появилось лицо Катце, фурнитур напряженно застыл. Катце недовольно вздохнул.

— Ну, что он там опять учинил?

— Что? Ааа, да нет, ничего такого! На самом деле, я звоню просто… чтобы поговорить.

— Со мной? — Катце закурил, чтобы скрыть удивление, чувствуя, как сердце забилось чаще.

— Ну да. Я тут подумал, может, ты как-нибудь заглянешь. Скажем, сегодня вечером.

Катце глубоко затянулся и с улыбкой выдохнул струю дыма.

— Идея мне нравится, Дэрил, — негромко сказал он.

— Правда?

Не веря, что Катце согласился, Дэрил снова впал в ступор, и Рики пришлось махнуть ему рукой, чтобы он продолжал разговор.

— Само собой, сначала нужно спросить разрешения у Ясона.

Катце кивнул — казалось, он не сомневался, что с разрешением проблем не будет.

— Когда мне зайти?

— Если я не перезвоню, значит все в порядке. Тогда приходи… часов в семь.

— Идет, увидимся. Ну, мне пора, работы по горло.

Подмигнув фурнитуру, Катце отключил связь. Дэрил в счастливом оцепенении пялился на темный экран.

— Он согласился… Он мне подмигнул…

— Ну, что я тебе говорил?

Рики улыбнулся, искренне радуясь за Дэрила. Его разбирало любопытство, чем эти двое станут заниматься вместе — думает ли кто-нибудь из них о сексе, или же им просто не хватает душевного общения. Монгрел не отказался бы подсмотреть за парочкой, частью — из интереса, частью — потому, что Катце был полностью в его вкусе. В иных обстоятельствах именно такого мужчину Рики хотел бы видеть рядом с собой. Пет улыбнулся. И все же, никто не сравнится с Ясоном: эта гремучая смесь мужественности, грации, ума и чувственности в буквальном смысле поставила монгрела на колени. Во всем, что касалось секса, он готов был выполнить малейший каприз хозяина.

Остаток дня прошел спокойно. Рики с удовольствием прогулялся у павильона и, вернувшись домой, обнаружил, что Дэрил в нетерпении мечется по пентхаусу.

— Расслабься. Все будет путем, — успокоил он фурнитура, хлопнув его по спине с такой силой, что тот от неожиданности аж подскочил.

Монгрел рассмеялся.

— Возьми, выпей чего-нибудь.

Дэрил кивнул.

— Пожалуй, стоит… может, позже.

Вскоре появился Ясон, и по его усталому вздоху Рики сразу понял, что день выдался тяжелый. Пет подозревал, что всему виной Рауль, но поднимать скользкую тему не хотелось.

— Помассировать тебе плечи? — предложил монгрел, когда Дэрил бросился наливать хозяину вино.

Ясон коротко кивнул, одобряя свежеприобретенную привычку пета помогать ему расслабиться после работы.

— Было бы просто чудесно.

Он снова вздохнул и уселся в любимое кресло, а Рики подошел к нему со спины. Ясон рукой потянулся назад и, откинув голову, взял его за запястье.

— Иди-ка сюда, любовь моя, — велел он, и пет наклонился и поцеловал его в губы. — Так-то лучше, — улыбнулся блонди.

Темноволосый монгрел принялся разминать затекшие мускулы хозяина, в глубине души безумно довольный, что тот обращается к нему «любовь моя». Ясон использовал эти нежные слова с непринужденностью, уместной только в самых близких отношениях. Поначалу Рики это смущало, но теперь он каждый раз трепетал от восторга — хотя сам никогда бы в этом не признался.

Фурнитур принес вина и встал столбом посреди комнаты.

— В чем дело, Дэрил?

— Хозяин Ясон, могу я попросить вашего разрешения пригласить гостя — в смысле, Катце — сегодня вечером?

Слегка удивленный, Ясон медленно потягивал вино. С чего вдруг Катце-то?

— Никаких проблем, Дэрил, — помолчав, ответил он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее