Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Мальчишки убежали играть в комнату Аки. Ясон решил воспользоваться моментом и направился к себе в спальню, бросив на Рики многообещающий взгляд. Монгрел сразу разгадал намерения хозяина и молча последовал за ним. В спальне оба, не мешкая, разделись и нырнули в постель.

— Рики, Рики! — вздохнул Ясон, тиская своего пета. — Я так тебя люблю!

Рики прикрыл глаза, наслаждаясь близостью обнаженного горячего тела.

— Я тоже тебя люблю, Ясон, — прошептал он.

— То, что ты для меня сделал… — начал блонди — и замолчал, не в силах подобрать слова, чтобы выразить внезапно нахлынувшие чувства.

Он осторожно провел пальцами по шрамам на спине Рики. Заживали они неплохо, но Ясон понимал, что полностью они не исчезнут никогда.

— Спасибо, что не заставил меня терпеть акселератор еще раз, — прошептал Рики. — Я знаю, на шрамы тебе плевать.

— Ничего ты не знаешь, — с улыбкой возразил Ясон. — Я люблю эти шрамы и ни за какие сокровища мира не позволил бы им исчезнуть. Они будут вечно напоминать мне о твоей жертве… и твоей покорности.

— Моей покорности? Значит, вот как ты обо мне думаешь? — Рики нахмурился. — Ясон, я рвался под кнут вовсе не для того, чтобы… показать, какой я идеальный раб, а потому что люблю тебя!

Блонди был счастлив услышать такие слова, он улыбнулся и прижал к себе пета еще крепче. Затем он повалил его на постель, улегся сверху и нашел губами губы монгрела. Это был долгий, нежный, полный бесконечной любви поцелуй, в котором оба дарили друг другу свою страсть без остатка.

— Ох, — отстраняясь, вздохнул блонди, — мне так этого не хватало.

— Мне тоже, — признался Рики. — Мой член сейчас взорвется. — Взяв руку Ясона, он направил ее к своему твердокаменному стволу и застонал, когда блонди обхватил его ладонью. — А-а-ах! Твоя рука такая теплая! Только имей в виду — дольше пары минут мне не продержаться.

— Неважно. Я буду любить тебя снова и снова, — пообещал Ясон, с улыбкой наблюдая, как сквозь пальцы просачивается густая белая жидкость. Он размазал ее по собственному члену, пошире развел бедра Рики своими коленями и вошел, не дожидаясь, пока монгрел перестанет плавать на волнах оргазма.

Секс получился коротким, но жарким: блонди неожиданно для самого себя понял, что, подобно Рики, из-за длительного воздержания не сумеет надолго растянуть удовольствие. Махнув на всё рукой, он кончил, содрогаясь, в узкие, горячие глубины своего пета.

Своего пета… Своего неподражаемого, пылкого маленького монгрела, которого он наконец-то укротил, и который отныне, по велению Юпитер, принадлежит ему навеки. Блонди наслаждался моментами безоблачного счастья, он снова и снова шептал имя Рики, целовал его шею и плечи и чувствовал, что ему нечего больше желать.

Они ласкали друг друга часами и всё не могли насытиться, ни на миг не желая покидать постель. Еще никогда в жизни они не были настолько близки — их сердца и души неразрывно сплетались, как и тела, становясь единым целым.


Проходили дни, и жизнь постепенно возвращалась в нормальную колею. Рики скучал — Ясон заперся в библиотеке, чтобы без помех закончить какую-то важную работу. Монгрел наблюдал, как Дэрил, уткнувшись в компьютер, вводит коды доступа для Аки.

— И чем это ты, интересно, занят? — наконец не выдержал Рики.

— Ввожу данные Аки в систему, чтобы он мог открывать двери комнат.

— Ух ты! — внезапно оживился монгрел и уставился через плечо фурнитура на экран. — А я там есть?

— Дэрил! — позвал Тома из гостевого крыла. — Мне нужна твоя помощь!

— Я ненадолго, — сказал фурнитур. — Даже не думай залезть в свой профиль, Рики! Как только вернусь, сразу проверю!

— Вот бля! Ты за кого меня держишь? — огрызнулся монгрел. — Не такой уж я идиот!

— Хм-м-м… — протянул Дэрил и бросил на него многозначительный взгляд, прежде чем поспешить на помощь Томе.

Рики посмотрел на экран, и его губы тронула коварная улыбка.

— Ну-ка, поглядим… — прошептал он.

— Что ты делаешь? — раздался взволнованный шепот Аки. — У тебя будут неприятности!

— Не дрейфь. Всё пучком!

Рики быстро отыскал то, что ему было нужно и, ткнув пальцем в экран, внес маленькое изменение в настройки доступа Ясона. Подняв брови, он посмотрел на Аки и прижал палец к губам.

Аки зажал себе рот ладошкой и затрясся от беззвучного смеха. Он не совсем понял задумку Рики, но не сомневался, что будет весело. Он чуть ли не преклонялся перед монгрелом, а тот, в свою очередь, обнаружил, что ему нравится восторженное внимание парнишки. Рики завел традицию каждый вечер перед сном развлекать Аки историями из своей прошлой жизни в Мидасе, которые тот слушал, разинув рот и засыпая монгрела вопросами, которые льстили самолюбию бывшего главаря «Бизонов». Было так здорово найти благодарного слушателя, который смотрит на тебя снизу вверх, и Рики казалось, что Аки напоминает его самого, каким он был когда-то в далеком детстве.

Вернувшись в зал, Дэрил окинул Рики подозрительным взглядом и тут же проинспектировал настройки безопасности в профиле монгрела. Не обнаружив никаких изменений, он закрыл программу и отправился к себе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство