Ульян едет в Крым

У очередной развилки тормозим. Я натягиваю капюшон куртки поглубже, выхожу, останавливаю медленно ползущий навстречу автомобиль и на всякий случай уточняю у водителя направление. Говорю: добрый человек, помогите, не хочется ошибиться. И действительно, если бы поехали по более накатанной колее, как собирались, выехали бы не к туристическому приюту, а к нижнему плато Чатыр-Дага и пещере Мраморной. А нам нужно двигаться прямо, как советует добрый человек. И тогда в конце дороги мы найдем поселок Мраморный, он же бывший Биюк-Янкой, несколько домиков при некогда знаменитом щебеночном карьере.

Видимо, при слове «карьер» мое лицо перекашивается, и добрый человек бросается меня успокаивать. Мол, не беспокойтесь, зимой карьер не работает, шум от дробилок не помешает вашему отдыху. Ровно на миг мне становится интересно, как же работают дробилки летом, но свое любопытство мне удается побороть. Главное сейчас, чтобы мы не промахнулись мимо приюта…

Возможность

Утром на Мраморное опускается густой туман. Зимой у Чатыр-Дага это частое явление. Пока пережидаем плохую видимость, знакомлюсь с инфраструктурой приюта «Биюк-Янкой». Территория у него большая — с полгектара. Одна половина вытоптана туристами, а на второй половине растет подлесок из дикой сливы и вишни. В центре каменный дом, одноэтажный, вполне просторный, в лучших традициях корпусов пионерских лагерей. Все комнаты — от двух до четырех коек. Внутри все скромненько. Как считает хозяин приюта, в самый раз для горно-походной жизни. При желании на койках можно спать без белья, на собственном спальнике. Но можно и с бельем. Сейчас все комнаты пустуют. Кроме одной, где ночую я.

Санитарные удобства общие. В длинном коридоре два санузла — женский и мужской. Горячая вода подается через бойлеры, но зимой они не работают. Хозяин говорит, что по техническим причинам, но я думаю, причины чисто экономические, из-за малочисленности гостей. По территории приюта разбросаны несколько деревянных беседок с мангалами разных размеров. Есть большое кострище в окружении лавочек. Сейчас оно засыпано толстым слоем пушистого снега.

Из живности в приюте имеются: кошка Агата, чей главный враг — приблудная одноглазая лисица Огонек, которую вылечили и оставили жить в вольере, и две мелкие крымские лошадки — Каюк и Мангазея, зимой они проводят дни преимущественно в безделье, а летом за большие деньги катают автотуристов и их толстых женщин, которые очень хотят посмотреть Долину привидений, но самостоятельно не могут преодолеть даже подъем в сто метров. Охраняет это скромное хозяйство большая и крайне лохматая собака с порванным ухом и без хвоста, которая днем прячется в будке и откликается на кличку Шайтан.

Наличие дикой лисицы сильно радует Хесуса, лошадками долго восхищается Мария, я почти сразу прикипаю всей душой к Шайтану, чья простодушная черная морда мгновенно вызывает у меня доверие, а все вместе мы радуемся нашему проводнику Георгию, который с самого утра появляется в приюте и всего за десять минут укрепляет нас в вере, что мы сделали единственно правильный выбор, приехав на Чатыр-Даг, и все задуманное так или иначе нам удастся осуществить.

Можно было бы подумать, что Георгий в прошлой жизни был цирковым гипнотизером, но нет, он обычный врач-пульмонолог, а все свободное время отдает своему главному увлечению — спелеотуризму. Жил в Иркутске. Был дважды женат. Воспитывал сына и дочь. Десять лет назад у Георгия случился кризис середины жизни, после чего он с одним картонным чемоданом перебрался в Крым, поближе к любимым пещерам. Сначала ютился по углам у разных друзей-спелеологов из Симферополя и Ялты, а когда накопил немного денег, купил себе домик-развалюху в Заречном.

Последние лет пять Георгий людей уже не лечит, специализируется на индивидуальных турах по малоизученным пещерам, много чего знает, и эти его знания как раз и были последним решающим аргументом в пользу поездки двух чилийцев в Россию. Это именно он уговорил их уделить время крымским пещерам, когда случайно пересекся в интернет-сообществе «диких» спелеологов с Марией Матео.

Мы с Георгием находим общий язык легко. Да иначе и быть не может, мы же оба коренные сибиряки, а Обск и Иркутск — они почти рядом. Две с половиной тысячи километров — не расстояние, если смотреть на карту Сибири из Крыма. На гладком прокопченном лице Георгия я легко читаю все преимущества долгой жизни у подножья Чатыр-Дага и вполне понимаю, почему он предпочел Крым родному Прибайкалью. Но еще я вижу, что Георгию бывает одиноко. И скучно. Все же Крым — это не центр, а самая настоящая жопа мира. Георгию не с кем здесь даже поговорить «за жизнь». Ну, или хотя бы обсудить актуальную политическую повестку.